Внизу открылась входная дверь. Ноги в тяжелых ботинках затопали вверх по лестнице.
Энн постаралась дышать спокойно. Но это было выше ее сил.
Майор Ламберт вместе с его гостем остановились прямо у их дверей.
— Тайболд здесь, полковник, — сказал Ламберт. Дальше он понизил голос, но она все равно явственно слышала каждое его слово: — Они с женой набросились друг на друга, как чертовы кролики.
— Кролики? — удивленно переспросил полковник.
— Ну, понимаете, сэр, туда-сюда, смешки-стоны, — пояснил Ламберт.
На миг воцарилось пораженное молчание, после чего полковник начал хохотать.
— Здесь? Когда повсюду твои люди?
— Я тоже удивился, — подтвердил Ламберт. — Я знал Тайболда еще в университете. Это было посмешище Итона. Он не мог даже по комнате пройти, не споткнувшись. Но после сегодняшнею представления я скорее бы назвал его племенным жеребцом.
У Энн горели щеки от таких скабрезностей. Но в голове засела маленькая надоедливая мыслишка, возникшая после слов Ламберта. Ей очень хотелось верить, что у них с Айденом это было по любви. Но в то же время не мог ли Айден все инсценировать, чтобы обвести майора Ламберта вокруг пальца?
— Неужто все было слышно? — допытывался полковник.
— Волей-неволей, но слышали это все, — сказал майор Ламберт. — Не так ли, Уильямс?
— Да, сэр, — почтительно подтвердил часовой.
— Что-то сейчас он затих, — заметил полковник.
Повисла пауза.
— Стало слишком тихо, даже так я бы сказал, — произнес майор Ламберт.
Энн живо себе представила, как он прикладывает ухо к двери, поэтому она не удивилась, когда без стука или предупреждения дверь в их комнату открылась.
Она затаила дыхание.
— Что ж, он все еще здесь, — сказал майор Ламберт, будто все время в этом сомневался. И закрыл дверь. — Рано или поздно он должен был выдохнуться.
Он начал было смеяться, но тут же перестал, когда полковник его не поддержал.
— Что-то не так, сэр? — с беспокойством поинтересовался он.
Полковник отстранился от двери. Энн перевернулась на другой бок, напряженно вслушиваясь.
— Майор, лорда Тайболда уважают джентри и простые люди. Если Ганн не назовет его имя, вы не сможете предъявить ему обвинение в измене. Тогда вы окажетесь в крайне неудобном положении, а я вынужден буду от всего откреститься. Я понятно выражаюсь?
— Ганн заговорит.
— Это вы так утверждаете — и все же сегодня вы, похоже, от него ничего не добьетесь. Человек в подвале больше напоминает живой труп.
— Я сегодня что-то слегка перестарался, — признал майор Ламберт. — У сержанта Фуллертона тяжелая рука. Ничего, Ганн оклемается.
— Я бы на вашем месте уповал на это всей душой. Или же придется вам извиняться перед лордом Тайболдом, который может очень усложнить мое пребывание в этой стране. Если это случится, я пожертвую вами.