Мама и папа до сих пор думают, что ещё меня выкупят когда-нибудь. Поэтому я оставаюсь жильцом части родительского дома, то есть своей комнаты, где я рисую на компьютере. Я также имею право пользоваться ванной и туалетом, просто вношу свою долю в оплату.
Однако у меня начались трудности. Mitton Servo воспользовалась вариантом договора, что мой заработок и все мои доходы шли ей на погашение детских долгов, а мне выдаётся какая-то сумма на жизнь. Это хорошо, потому что я скорее расплачусь с фирмой, но мне это сейчас не вполне удобно. Очень уж мало денег остаётся мне.
Я хотел узнать, нельзя ли по суду вернуться к прежнему варианту договора. Но папа объяснил мне, что если суд продолжится до моего дня рождения, Mitton Servo может не прислать мне торт. Такие вещи иногда делаются, к сожалению. Потом я смогу подать на них в суд за это, если я умру до суда. То есть не я, а мои представители, например родители или друзья.
Я решил всё-таки не умирать и оставить всё как было.
Я конечно не обиделся на Mitton Servo. По-Рыночному они обязаны так действовать в интересах своих доходов. Но моя жизнь от этого очень ухудшилась.
Конечно, появились и свои преимущества нового положения. Например, Mitton Servo совсем не занимается моим воспитанием, и поэтому всегда выдаёт мне конфеты на ночь сразу за месяц. Теперь я могу не бояться, что у меня ночью будут страшные сны и следующий день я буду ходить подавленный и бояться. Конфеты для послушания мне наоборот не дают, хотя я об этом жалею, потому что они были очень вкусные, и после них легче работалось.
Зато я могу теперь грубить маме и папе и не слушаться их. Но я это никогда не делаю, ведь они меня когда-нибудь выкупят и возьмут к себе обратно. Лучше быть вежливым. А слушаться родителей мне их больше не надо, потому что теперь мне надо слушаться Mitton Servo.
Но всё-таки сумма, выдаваемая мне Mitton Servo, очень маленькая. После всех необходимых выплат на учёбу в школе и прочие дела у меня не остаётся почти совсем.
Кстати ещё о помощи. Папа мне однажды говорил, что собирался продать глаз или почку, чтобы выкупить меня обратно, и даже прислал предложение в Военный Госпиталь. Но никакая больница не давала хороших денег, потому что он уже старый, а у нас есть очень много желающих продать лишнюю часть себя. Жаль конечно, что это не совсем правда. На самом деле папа никуда не обращался, я знаю, потому что я умею контролировать его электронный почтовый ящик. И там не было никаких предложений в Госпиталь. Думаю, он меня хотел утешить таким образом. Но мне всё равно приятно, что папа любит меня и не стесняется это показать.