– Хемуль, а почему вы все говорите «ПДА»? - поинтересовался малолетка. - Это же английская аббревиатура и, значит, должна читаться как «пи-ди-эй»… - Он осекся и задумался.
– Именно, - сказал я, подбрасывая в костер пару досок. - Пиди, эй. Многие бродяги, услышав такое, могут серьезно напрячься - решат, что это ты к ним обращаешься.
– Ну, тогда КПК, - не сдавался отмычка. - Карманный портативный компьютер.
– На КПП очень похоже, - сказал я. - Да и вообще, тебе не все равно? Ты еще спроси, почему мы мясорубки мясорубками называем, хотя они ничего не рубят.
– Почему, кстати? - осторожно поинтересовался молодняк.
– Сам не знаю! - вполголоса рявкнул я. - Так исторически сложилось, салага. Все, засохни, не мешай мне думать…
Что-то тихонько загремело в глубине помещения, в одной из темных комнат - словно кто-то задел ногой валявшуюся на полу железяку или кафельную плитку. Гусь встрепенулся, по-птичьи повертел головой, и я внезапно понял, за что ему дали боевую кличку.
– Тихо, тихо, - проговорил я. - Ни к чему поднимать тревогу по пустякам. Может, это жадинка сработала…
– Мы же вечером осматривали те помещения, за дверями, - зашептал Гусь. - Они совершенно пустые, и из них нет другого выхода!
– Вот именно.
Тем не менее мы оба развернули автоматы, направив их на ближний к нам дверной проем. За ним было тихо.
– Сходи, посмотри, - распорядился я.
Гусю идея явно не понравилась. Он пощелкал фонариком, кряхтя, поднялся на ноги. Однако возражать не рискнул.
– Не надо никуда ходить, - негромко донеслось из темноты. - И стрелять не надо, бродяги, только народ перебудите.
Тьма в дверном проеме колыхнулась. На мгновение мне показалось, что она хлынула из дальнего помещения к нашему костру. Однако через мгновение наваждение пропало. Отделившись от массива тьмы, к нам шагал невысокий молодой сталкер в легком снаряжении с небольшим рюкзаком за плечами. Он ничем не отличался от обычного бродяги: встретишь такого за Периметром - внимания не обратишь. Вот только и его одежда, и снаряжение, и даже цевье «калаша», который он нес на плече, были густо-черного цвета. Чернее, чем волосы моей Динки. Временами казалось, что он просто расплывается перед глазами, словно чернильная клякса, и приходилось смаргивать, чтобы убедиться, что это просто обман зрения.
Гусь по-прежнему сосредоточенно держал гостя на мушке. Хорошо хоть палить не начал с перепугу, когда тот заговорил из темноты. Я ладонью осторожно отвел ствол его автомата в сторону, и малолетка наконец опустил оружие.
– Здравствуй, Рэд, - сказал я. - Какими судьбами?…