Оставив гостя, секьюрити удалился, и генерал сам вошел под своды мастерской и стал с удивлением осматриваться, не сразу заметив сидящего в кресле Камерона. Лишь когда тот прибавил освещения, Роджерс заметил хозяина и поспешил к нему, протянув длинную руку, однако тот, даже не поднимаясь, лишь пожал гостю кончики пальцев и указал на соседнее кресло.
Генерал сел, еще раз огляделся и, покачав головой, сказал:
— В начале службы мне пришлось три года жить в подобной дыре, в одном далеком гарнизоне. И вообще, пока не зацепился на нужном месте, влачил весьма незавидное существование.
— Но теперь вы на завидном месте, генерал, — заметил Камерон, давая гостю самому соткать для себя паутину.
— А у вас в этих горах довольно мрачно.
— Горы часто заслоняют солнце, но в темноте не видно досадных оплошностей.
— Мистер Камерон, мне неловко признаваться вам, но наше дело пока не слишком продвинулось, — перешел генерал к главной теме.
— Да, видимо, это так.
— Поверьте, я прилагал немало усилий, я дошел до Министерства обороны, но там уже все поделили без нас.
— Ну разумеется. И в армейской среде старшие топчутся на головах младших.
— Приятно, что вы меня понимаете, мистер Камерон.
Камерон не ответил, глядя на гобелен.
— Я, конечно, понимаю, что… деньги придется вернуть, но, видите ли, в чем дело, часть из них я уже потратил на восстановление здоровья. Дорогие процедуры, знаете ли.
— Процедуры нынче не дешевы, — согласился Камерон, который знал, что на его деньги генерал Роджерс купил большой загородный дом с бассейном, куда чуть ли не ежедневно возил проституток и массажисток.
— Я буду отдавать долг постепенно. Вы не против?
— А что мне остается? — Камерон пожал плечами. — У вас ведь нет никаких активов, недвижимости…
— Никаких активов, увы, — развел руками генерал и даже шмыгнул носом. — Тридцать лет оттрубил и… никаких тебе радостей в жизни, никакой недвижимости… Вот она, благодарность государства, за которое… Ну вы сами понимаете.
— Понимаю, генерал, понимаю. Поезжайте домой.
— Прямо сейчас? — приподнимаясь с кресла, спросил Роджерс.
— Да, прямо сейчас.
— А как же деньги?
— Деньги? А какое у вас жалованье?
— Восемнадцать тысяч ливров.
— Немаленькая сумма.
— Ну… — генерал помялся. — Для лейтенанта немаленькая, но генералу кажется небольшой.
— Вот и будете отдавать постепенно, отчисляя половину жалованья.
— Правда, мистер Камерон? Вы действительно на меня не сердитесь?! — обрадовался Роджерс, вглядываясь в лицо хозяина замка.
Камерон подумал, что если бы генералу подали чашу с ядом, он бы разрыдался и ползал на коленях, вымаливая пощаду.