— Да, я знаю. Первая универсальная платформа для робототехники стала революцией в отрасли. Но, магистр, давайте шагнем назад. Мы проскочили конец прошлого века и отправку «ковчегов». В частности, появление кробов на борту первого «ковчега»…
Магистр широко улыбнулся и покачал головой.
— Нет, сэр Тулл. Мы ничего не проскочили. Но, я следую логике повествования моих мемуаров, которые сейчас в начальной стадии написания. Во втором томе я планирую популярно изложить полувековой этап доминировании бионтов в робототехнике, их стремительный восход и столь же стремительный закат, выражаясь в жанре поэтов. Я намерен дать сначала стволовую историю робототехники, и лишь затем рассмотреть боковые ответвления, одним из которых, как я узнал от вас, является история кробов, нашедших свою экологическую нишу в надолго изолированной колонии Коатлики.
— Есть идея, — сказал кэп-инструктор, — мне кажется, в мемуарах будет выигрышно смотреться яркий рассказ о том, каким путем рассада кробов попала на борт первого «ковчега». Авантюрные истории хорошо стимулируют внимание читателя…
— Разумная мысль! — воскликнул магистр, — я попробую изложить это в стиле классики авантюрного романа! Шерлок Холмс. Питер Блад. Робин Гуд. Тиль Уленшпигель. Вы согласны побыть моим литературным критиком?
Тулл привстал и церемонно поклонился.
— Сочту за честь, сэр.
— Благодарю вас, сэр. Слушайте черновой вариант. То было время, когда поколение, выросшее после 3-й Мировой войны, в условиях Большого космического Ренессанса, вступало в жизнь с новыми головокружительными надеждами. Первый производящий комплекс на Луне, первый пуэбло на Марсе, первый город на измененной Венере. Вы, конечно, помните: исходно Венера была чудовищно горячей планетой с чудовищно плотной атмосферой из углекислого газа и оксидов серы. Но, в то время, о котором мы говорим, прошло уже более четверти века после элегантного баллистического удара, и Венера успела превратиться в планету-сестру Земли, правда, несколько более жаркую. Впрочем, не будем отвлекаться. Я рассказал об этом лишь, чтобы воссоздать дух того времени. Но, кроме надежд, были и тревоги. На тех территориях, которым достались главные удары 3-й мировой войны, исходно жило полмиллиарда человек, а программы международной гуманитарной помощи довоенного периода исчезли. Для сообществ — победителей судьба гуманитарно-катастрофических территорий была безразлична. В инфосфере ходили прогнозы о следующей войне, 1-й космической, как ее называли аналитики. Развитые страны стремительно создавали новые машины разрушения для абсолютно нового театра боевых действий. Но, несмотря на прогнозы и слухи, и на раскручивающуюся гонку вооружений, большинство людей не верили в возможность подобной войны. Как я уже сказал, доминантой интереса уже тогда была космическая экспансия. А самым выгодным полем для афер стали темы на стыке слухов о войне и ожиданий экспансии. В частности, тема звездолетов. Аферисты говорили: «война или вспыхнет, или нет, но так и так, выиграют те, кто при первой возможности полетит к планетам других звезд». Тут-то и появился шизофреник Канмах с проектом «ковчег». Канмах был просто харизматическим пустозвоном, как все пророки великих религий прошлого. «Великое кольцо» в его проповедях было именно религией. Сам Канмах не собрал бы людей и фонды на свой проект, но некие серьезные аферисты его заметили. Балаган с «ковчегом», увозящим людей с чистыми помыслами в мир счастья оказался именно той ширмой, за которой можно было провернуть грандиозный бизнес.