— Извини, Рами, — гесионка снова вздохнула, — но вы уже диктуете свою мораль. Ты не обижайся, но это действительно так. Просто, ты не замечаешь.
Акула Рами задумалась не меньше, чем на полминуты, переваривая смысл заявления стажерки, а потом, аккуратно подбирая слова, ответила:
— Есть проблема, Тахэ. Вы здесь привыкли к безальтернативной этике, к моральному диктату. А у нас этики разнообразны, они считаются личным делом каждого. Можно сравнивать и менять этики, обращаться с ними, как со стилем одежды. Мы критикуем этику ваших авторитетов и вам, по привычке, кажется, что мы диктуем свою мораль, которую считаем единственно верной. Но у нас этого нет. Нечего диктовать.
— А какая этика лично у тебя? — спросила Тахэ.
— Это долгий разговор, — мягко сказала Рами, — а мы, все-таки, на полевом рейде.
— Да, конечно, ты права… Но, мы сможем поговорить об этом, когда вернемся?
…
Это же время.
Форт-58, блуми Евклид.
Точка контроля монтажа в центре сферы.
Бригада (или стая) монтажных роботов-синсектов — мобильных тежеров, освоилась на тонком 500-метровым воздушном мостике-нитке соединившем западное и восточное полушарие через центр сферы. Синсекты сновали вокруг этой нити, быстро оплетая ее ажурным каркасом из толстой паутины. Вмешательства людей не требовалось, и этим воспользовался шкипер Хольм, чтобы довести до стажера некоторые соображения…
— Видишь ли, Мвен, у любого наземного гоминида существует инстинктивный страх оказаться на опасной высоте без опоры. Поэтому, при работе со стажером в условиях, наподобие наших, инструктор должен не просто сообщить, что опасности нет, а четко объяснить, почему в данном случае ее нет. Обычно, только после этого стажер готов отпустить страховочную опору и выполнить одиночное зависание.
— Но, — заметил Мвен, — ты просто сказал «отпусти мой пояс и дай авто-катушку».
— Да, — подтвердил шкипер, — я извиняюсь, это был эксперимент по психологии. Я бы совершенно нормально воспринял, если бы ты отреагировал так «Блин, что-то мне не верится, что это так уж безопасно». Я бы спокойно, не торопясь, объяснил.
— Но, я тебе верю, — возразил стажер.
— Ты СЛИШКОМ мне веришь, и это проблема.
— Но, почему это проблема? Разве ученик не должен верить учителю?
— Ученик, — ответил Хольм, — может верить учителю в разумных пределах, если это не противоречит инстинктивным реакциям, или здравому смыслу, или информации из альтернативных источников, которые ученику кажутся компетентными. За пределом разумного доверия, ученику свойственно задавать вопросы, и соглашаться с учителем, только если объяснения будут понятными и адекватными.