— Правильно! — весело сообщил он, внимательно глядя на собеседника.
— Что правильно? — удивился Арто.
— Ты правильно определил, что мои предки из Мексики.
— Ваэрэ, ты читаешь мысли?
— Нет, я просто наблюдаю, как ты сканируешь взглядом поверхность моего организма, задерживаясь на характерных чертах. Разрез глаз, форма скул, пропорции торса. Ты понимаешь, когда за спиной сорок лет медицинской практики, и каждый пациент, как родной, то возникает что-то вроде непроизвольной квази-телепатии.
— Я понял, — шкипер кивнул и перевел взгляд на трехметровый водопад — равномерно шумящий поток, своим звуковым фоном как бы мягко отгораживающий маленькую площадку, выбранную доктором, от гвалта молодежи, — а тут красиво…
— Да, — Ваэрэ улыбнулся, — сейчас тут красиво. Ты понимаешь, порой мне снится что-то давнее, из моего детства, я просыпаюсь с криком, и еще минуту мне кажется, что сон реальность, а то, что сейчас — наоборот сон. Девчонки тоже просыпаются, и начинают расталкивать меня. «Ваэрэ, Ваэрэ, — говорят они, — ты здесь, а то давно прошло». Они, разумеется, знают, в чем дело… Кстати, я пользуюсь популярностью у женщин, хотя, казалось бы, у меня нет никаких особых качеств. Тощий пижон с дурацким юмором.
— Твоя профессия с твоим опытом, — возразил Арто, — это особое качество.
Коатликианский доктор немного шутливо подмигнул.
— Вероятно, ты прав, Арто. А, может, дело еще и в том, что я иногда преподаю в клубе танцев. Старых танцев, которые были на Земле, в Латинской Америке.
— Они и сейчас там есть, — заметил шкипер.
— Да, конечно, — Ваэрэ кивнул, — Там много чего есть. Наверное. Впрочем, судя по твоей мимике, ты ищешь момент, чтобы тактично сменить тему и спросить о том, что тебя на самом деле интересует. И это не мои подружки, не мои сны, и даже не танцы.
— Клянусь Ктулху, от тебя трудно что-то скрыть, — проворчал Арто.
— Почти невозможно, — весело уточнил доктор, — сорок лет практики, ты понимаешь?
— Сорок лет практики… — медленно повторил шкипер, — Ты по-настоящему знал первых переселенцев. Остальные, даже те трое, которые родились на Коатлики в первое ваше десятилетие, знали и знают гораздо меньше. Я не ошибся?
— Ты проницателен, солярианин. Ты не ошибся. И тебя интересует нечто конкретное.
— Меня интересует все о переселенцах, включая и бортжурнал, и личные дневники, и оцифрованные тени личностей, если они сохранились.
— Бортжурнал, — ответил Ваэрэ, — это не ко мне, а к тирану. Дневники никто не вел, а оцифрованные тени мы не могли снять. На «ковчеге» не было для этого аппаратуры и софтвера. Мы воспроизвели эту технологию примерно четверть века назад, на своей элементной базе и на софтвере, созданном по отрывочным описаниям в технической энциклопедии, но к тому моменту не осталось уже никого из первых переселенцев.