– Расскажу. Пусть входят. Они далеко?
– Они залегли на окраине деревни.
Вождь в удивлении поднял брови, но ничего не сказал.
– Я – «Первый». Альварес, Дуку-Доку желает познакомиться с твоей камерой.
– Я иду. Пусть посты предупредит.
— На этом, товарищ генерал, считаю нашу миссию выполненной, – закончил подполковник Кирпичников свой доклад.
– Удачно выполненной, Владимир Алексеевич, – сказал Апраксин, но в голосе его не слышалось радости. – Я подготовил представление о награждении всей группы и о присвоении тебе и твоим людям очередных воинских званий. По возвращении ты уже не исполняющий обязанности командира оперативной группы, а полноценный командир…
Владимир Алексеевич уже по тону понял, что это была только попытка генерала подсластить то, что он не решался сказать.
Пауза в разговоре затянулась, и оба собеседника понимали почему. Один не решался задать прямой вопрос, второй не решался сказать то, что сказать было необходимо. Не выдержал генерал.
– Относительно твоих… Виктор Алексеевич Кирпичников, полковник в отставке, умер от сердечного приступа в своем деревенском домике. Я смотрел акт судебно-медицинской экспертизы. Там придраться не к чему. У него сердце больное было?
– У него был инфаркт шесть лет назад, – тихо сказал Владимир Алексеевич.
– Что касается твой жены…
И снова затянулась пауза, которую вынужден был прервать Апраксин:
– Что касается твоей жены… Мы не можем найти ее. Пропала. Соседи ее не видели. Никто не видел. Извини, думаю, что тебе можно сказать все. В морге лежит неопознанный обгоревший труп. Есть подозрения. Вызвали с Северного Кавказа твоего сына, чтобы взять пробы для анализа ДНК, иначе опознать невозможно. Он прилетит к вечеру. Еще не знает, зачем его вызвали…
– Я прилечу завтра в середине дня, товарищ генерал, – сказал Владимир Алексеевич и выключил трубку, потому что горло сжимал спазм, и он ничего больше не мог сказать …
Подполковник Денисенко слышал разговор командира с генералом, но подошел к Кирпичникову только тогда, когда группа выгружалась из вертолета. За все время полета до базы командир не проронил ни слова.
Анатолий положил Владимиру Алексеевичу руку на плечо, когда тот стоял и смотрел на заросшую тростником реку.
– Плохи дела?
– Брат умер. Возможно, его убили. Жена пропала. Есть неопознанный труп в морге. Вызвали сына для анализа ДНК. Возможно, и ее убили… Помолиться хочу. Ты не знаешь, нам, православным, можно молиться в католических храмах?
– Молиться можно и без храма. Просто встань лицом на восток и молись.
– Трудно, когда самые близкие люди уходят.