Передав связисту гарнитуру радиостанции, Лихолетов приказал связисту отойти назад и вместе с Беденко внимательно осмотрел участок, где, по словам дозорных, исчез боевик.
– А может, это не «дух» был, а простой чечен, что с семьей прячется в «зеленке»? – предположил Беденко.
– Может быть, сержант. Только куда он делся? Обозначил бы себя белой тряпкой... Ты за дозором смотри. Как бы там, в «мертвой» зоне, чего не произошло... Хотя нет, все нормально, появились.
Артюшин с Шохиным, обойдя развалины сарая, вышли на лужайку, осмотрелись. Шохин повернулся к взводному, показал сигналом – никого. Лихолетов махнул рукой по направлению к кустарнику. Десантники прошли несколько шагов – и исчезли. Почти сразу раздался крик Артюшина откуда-то из-под земли:
– «Духи»!
– Черт! – воскликнул Лихолетов. – Связист, отделение сюда! Беденко, за мной!
Офицер и сержант бросились к тому месту, где, как под землю, провалились подчиненные...
Шохин с Артюшиным, пройдя несколько шагов, увидели следы, обрывающиеся прямо у куста, подобрались к нему и... покатились вниз. Они упали в полутемный подвал и оказались в окружении четверых боевиков. Тут Артюшин и крикнул:
– «Духи»!
Один из бандитов ударил его прикладом автомата, но Артюшин успел уклониться, и удар пришелся вскользь, хотя рядовой изобразил потерю сознания. Шохина, обезоружив, подняли на ноги двое боевиков. Старший оскалился:
– Ну что, шакалы, попались? Десантники? Это хорошо, мы давно хотели кого-нибудь из вас живьем зацепить. Чтобы на куски порезать.
Глаза его блестели неестественным блеском. Видно, бородач принял изрядную дозу героина. Шохин ответил, стараясь выглядеть спокойным:
– Чего радуешься, придурок? Это не мы, это вы попали, уроды. Наших здесь целый батальон. И ребята видели, что мы сюда провалились. Вы можете, конечно, и на лоскуты нас пустить, но потом наши вас тросами БМД четвертуют. Так что лучше складывайте оружие и выходите наверх. Глядишь, и выживете.
– Ты, сволочь, оборзел, да? – вскричал старший. – Я тебя, свинью русскую...
Боевик внезапно замолчал. Сверху донесся голос Лихолетова:
– Шохин! Артюшин!
Старший банды поднял к пролому голову:
– Твои шакалы у меня. Сам кто?
– Офицер! Что с бойцами?
– Пока ничего. Один отдыхает, ударился сильно; второй рядом, мы с ним беседуем.
– Пусть голос подаст.
– Ты, офицер, еще условия диктовать будешь?
– Короче, ты, козел немытый! Или сейчас же кто-нибудь из моих подаст голос, или я забрасываю к чертовой матери ваше подземелье гранатами. У тебя минута.
Боевик взглянул на Шохина:
– Отзовись!
Рядовой крикнул: