– Понял! Это дело! Хрен у нас «духи» постреляют. Порвем в клочья!
– Это хорошо, что у тебя такой боевой настрой... А ну-ка, дыхни в кружку!
Шульгин, ничего подобного не ожидавший, изобразил недоумение, смешанное с возмущением:
– Да вы что, товарищ подполковник, думаете, я выпил?!
– Дыхни, сказал.
Командир батареи отодвинул кружку.
– Ну и нюх у вас! Ну, принял на грудь чуть-чуть коньяка, граммов семьдесят, не больше. И то исключительно для согрева и профилактики простуды.
– Значит, не пьянства ради, а здоровья для?
– Так точно!
– Что так точно? – повысил голос Голубятников. – Батальон выполняет боевую задачу, а ты коньяк жрать?
– Так клянусь, совсем капелюшечку! Ну чего мне будет с каких-то семидесяти граммов?
– Чтобы я поверил в семьдесят граммов? Да никогда. Ни один офицер – по крайней мере, в нашем батальоне – меньше ста пятидесяти граммов за присест не пьет. И без разницы, коньяка, водки или спирта. Но не это главное. Главное то, что ты нарушил приказ. И я обязан отстранить тебя на время от командования батареей. И отстранил бы, если б ты выпил в одиночку. Но и в одиночку у нас не пьют. Значит, и Шуманов с Рыбиным приложились. Так?
Шульгин отвернулся.
– Я к кому обращаюсь, старший лейтенант?
– Да ну что вы, в самом деле? С кем пил, когда пил, сколько... На боевую готовность батареи это не влияет, и подразделение готово к выполнению поставленной задачи.
– Ну, гляди, Шульгин... Ты мне за прикрытие моста головой ответишь!
У командира батареи отлегло от сердца. Он знал, как крут бывает комбат, несмотря на его кажущуюся доброжелательность.
– Так точно, товарищ подполковник, отвечу!
– Ступай, гусар, и смотри, чтобы ни капли больше!
Старший лейтенант Шульгин вылез из КШМ.
– Я и не заметил, что Шульгин приложился, – сказал начальник штаба.
– Я тоже, вот только запашок был от него.
– Это от вынужденного безделья.
– Да, офицеры в батарее боевые, отчаянные, в огонь и воду пойдут без всяких сомнений и драться будут до последнего – а мы их в тылу держим. Да и наш Шуманов под стать Шульгину и Рыбину... Ладно! Задачу они, понятно, выполнят, в этом я уверен, но и промолчать не мог. Пусть знают, что попали на крючок. Злее воевать будут. Так, что у нас по прибрежному кварталу?
И тут, словно услышав на расстоянии слова комбата, на связь вышел командир разведроты капитан Телинский:
– Докладываю: разведка обнаружила несколько небольших опорных пунктов противника; замечены мелкие, по три-четыре человека, мечущиеся по «зеленке» ближе к реке группы. Готов к штурму прибрежного квартала.
– Вперед! – приказал Голубятников.