На ее обрюзгшем, с нечистой кожей лице лежал отпечаток этого неосознанного садизма, а она искренне недоумевала, почему большинство людей с первого взгляда испытывают к ней инстинктивную антипатию.
На свою беду, Сергей был молод и хорош собой, а по документам Юлия Семеновна узнала, что у него имеются жена и двое детей (после свадьбы Сергей официально удочерил Анечку). Зная, что она не вызывает у мужчин желания, Юлия Семеновна незатейливо полагала, что «все эти волосатые самцы – настоящие козлы», и числила их врагами. В глубине души она восхищалась Сергеем и злилась на него за то, что он обнимает и целует другую. Как он смеет, в самом деле! Не видит, что ли, какая исключительная женщина сидит перед ним!
Но вся эта грязь была укрыта в самых глубоких ярусах сознания Юлии Семеновны, а на поверхности плавали все те же «принципиальность» и «верность долгу».
Если бы Сергей узнал, какую бурю эмоций вызывает он у этой неопрятной тетки неопределенного возраста, он был бы искренне поражен. Он воспринимал ее скорее как досадную препону: Юлия Семеновна не отказала себе в наслаждении заставить молодого человека ходить в ее кабинет буквально через день. Сергей даже успел завести знакомых в бесконечной очереди, сгрудившейся перед кабинетом Юлии Семеновны.
– Не баба, а зверь, – ругался худощавый мужчина. – Пробовал на лапу дать – не только не взяла, чуть под суд меня не спровадила. Она, вишь, честная! А чего она добивается, когда мурыжит людей? Если не деньги, то что ей нужно?
– Самолюбие тешит, – пояснила дама с красивым, но усталым лицом. Сергей уже знал, что ее сын погиб в Афганистане и дама обивает пороги, чтобы переселить сноху и внука из коммуналки. – У вас семья, дети есть?
– Не родные, мы с женой племянников воспитываем. Их родители были геологами и погибли под лавиной. Вот и стараюсь ради пацанов.
– Давно?
– Месяца три, а при чем здесь это?
– Ну, вам еще предстоит долго сюда ходить, – предрекла дама. – Вот если бы...
Полагая, что сейчас ему подскажут средство уломать Юлию Семеновну, мужчина обратился в слух.
– Если бы вы были некрасивой старой девой, одетой, как огородное пугало, – дело другое. Юлия Семеновна милостива только к тем, кто еще гаже, чем она сама.
Слышавшему эту беседу, точно перенесенную в реальную жизнь из театра абсурда, Сергею слова дамы показались преувеличением. Он решил, что та просто озлоблена бесконечным хождением по инстанциям, и не придал им значения. И вот он в кабинете Юлии Семеновны, и она, ненавистно поглядывая подслеповатыми глазками, цедит:
– ...направились в Ленинград, не приведя в порядок бумаги. Почему я должна верить вам на слово?