– Я не поеду в больницу, – глухо отозвался Сергей.
– Сереженька, а может, лучше прислушаться к доктору? – осторожно спросила изнывавшая от тревоги Наташа.
– Да ни за что! Отлежусь дома, попью маминых травок – и как рукой снимет.
– Как хотите, – пожал плечами врач. – Подпишите вот здесь... Это расписка в том, что вы отказываетесь от госпитализации, – пояснил он. С одной стороны, врач был доволен – свободных мест в больницах было мало, и перед началом дежурства ему каждый раз объясняли, что не следует госпитализировать всех, кто сделал вызов. С другой – инстинкт медика подсказывал ему, что за банальными симптомами вполне может крыться кое-что пострашнее, чем язва желудка или гастрит. Но как сказать такое сильному, плечистому, красивому, несмотря на мертвенную бледность лица, мужчине, которого сейчас больше всего волнует то, что он может показаться своей обожаемой жене слабаком? А она такая трогательная, нежная и хрупкая на вид! Если напугать эту девочку, ей, чего доброго, самой понадобится медицинская помощь. Нет уж, он свое дело сделал и формально ни при чем. Пусть разбираются сами. Да чего там переживать понапрасну, скорее всего, это язва. Да язва, конечно.
Так думал этот врач, человек, случайно промелькнувший на жизненном пути Наташи и Сергея. Однако кто знает, прояви он больше настойчивости, думай о своем врачебном долге, а не о выполнении плана по вызовам, может быть, жизнь этих любящих друг друга людей, их детей и близких пошла бы совсем по другой колее...
– Мне уже лучше, – заявил Сергей, все еще морщась и прижимая руку к животу, когда «скорая» уехала. – Пошли домой.
Наташа со страхом вслушивалась в его прерывающийся голос.
– Может, возьмем машину?
– А как ты влезешь в нее с коляской? Да тут недалеко, доковыляю как-нибудь. Брось, Наталочка, не забивай себе голову мелочами...
Дом был в двух минутах ходьбы, однако Сергей еле двигался, и, когда они наконец добрались, уже стемнело. Анна Александровна, взволнованная и рассерженная, набросилась на дочь и зятя, едва открыв им дверь:
– С ума вы сошли – таскаться с детьми до ночи! Говорила же я, не надо хоть Коленьку брать! Иди ко мне, маленький, ах эти мама и папа...
Тут ее взгляд упал на Сергея, из последних сил цеплявшегося за дверной косяк.
– Что случилось? – тревожно воскликнула Анна Александровна.
– Ничего страшного, – вымученно улыбнулся Сергей. – Живот болит, только и всего. Наталочка, ты уж извини, я пойду лягу...
– Папа заболел, – всхлипнула Анечка.
– Вот беда! – отозвалась Анна Александровна. – Наташенька, ты иди к Сереже, я сама с детьми займусь.