— Это… это ничего, милорд. Горничная позаботится об этом потом.
Эверилл приходилось говорить медленно, чтобы произносить слова внятно, но ей показалось, что она произвела этим хорошее впечатление, и поэтому удивилась, увидев, что лорд Сьюэлл страшно нахмурился. Выражение недовольства то и дело появлялось у него на лице с тех пор, как они уселись за угощение, которое ее отец велел подать для лорда Сьюэлла и его матери.
Сьюэлл почему-то сразу показался Эверилл непривлекательным. Волосы буровато-мышиного цвета, лицо круглое, глаза невыразительные. Короче говоря, он был начисто лишен того обаяния и привлекательности, которые были присущи Кейду. Но имел вес, по крайней мере в три раза больший, чем у Кейда. К несчастью, основная часть этого веса приходилась на живот. Лорд Сьюэлл явно не проводил время за упражнениями, как то делали ее брат и отец. Наверное, подумала Эверилл, он целиком и полностью зависит от того, насколько владеют оружием его солдаты, поскольку у нее вызывало большое сомнение, что он хотя бы немного сильнее ее и владеет палашом лучше, чем она.
Конечно, Эверилл не винила его во всех этих грехах. Она была достаточно разумна, даже теперь, слегка захмелев, и понимала, что внешность не имеет и не должна иметь значения. В конце концов, сама она страшна как смертный грех со своими рыжими волосами и отметиной на лице, и при этом ей хотелось, чтобы ее ценили не только за внешность, но и за другие качества. К несчастью, лорд Сьюэлл и в этом смысле ничем не мог похвастаться. Он не был ни умен, ни интересен и не шел ни в какое сравнение с Кейдом. На этой неделе она каждый день не один час разговаривала с Кейдом о том о сем, вспоминая детство, обсуждая то, что он пережил в заточении и позже, в тунисском монастыре. Они говорили о литературе — например, о «Бервульфе», даже о политике и религии. А у лорда Сьюэлла, судя по всему, не было никакого мнения о таких вещах; он даже ничего не знал о них, и все ее попытки вызвать его на разговор ни к чему не привели.
Оптимизм вызывает только то, подумала Эверилл, что отцовский план удался. Она ни разу не заикалась… хотя и проявляла огорчительную склонность произносить слова невнятно. Весьма огорчительную, решила она.
— Вы что-то сказали? — переспросил лорд Сьюэлл, наклоняясь к ней.
Эверилл понимала, что это всего лишь предлог, чтобы еще раз заглянуть за вырез ее платья. Он все время пытался это сделать. Другие претенденты почти не смотрели на нее, лорд Сьюэлл, казалось, вознамерился рассмотреть ее во всех подробностях, прежде чем что-то решить.