топленый жир, сушеные ягоды и грибы, лепешки из рогоза с лилией, черемшу с чесноком, мешочек соли… небольшой горшочек, чтобы все это готовить, и пару глиняных мисок. Еще положил берестяной туесок с медом и листики малины, смородины и брусники — для чая. Конечно, при моих аппетитах это капля в море, но об охоте забывать тоже не следует. Остальное — это, скорее, приправы, или же аварийный запас. Поверх рюкзака я приторочил бурдюк с медовой бражкой, лыжи и аркан, а в специально нашитый сбоку карман вставил рогатину, укороченную и превращенную, по сути, в пальму,
[13] — пристроив так, чтобы было удобно выхватить правой рукой.
Одет я был в штаны из лосиной кожи и такую же безрукавку с грубыми швами, на ногах — нечто среднее между мокасинами и мягкими сапожками. Над последними я изрядно потрудился, но зато теперь был уверен, что они прослужат долго. Левую руку защищал ощетинившийся кабаньими клыками наруч. А правую я обмотал ремнем пращи — мелкую дичь из нее бить сподручнее, чем из лука. Такой монстр, как у меня, даже тупой стрелой прошьет птицу насквозь, стрела усвищет в неизвестном направлении, а их количество не бесконечно.
Топор я повесил в петлю на поясе, а на бедрах пристроил ножи в кожаных ножнах, прихваченных у колена ремешком, чтоб не болтались. Ножны полностью скрывали клинок, а рукоять на две трети — как у пуукко.[14] Лук в налучье, когда я надену рюкзак, разместится за спиной слева — так, чтобы не мешал, а колчан с полусотней смертей — за правым плечом.
До сих пор не приспособленные к делу микролиты[15] я устроил в кармашке на поясе, намереваясь в случае чего использовать острые пластины на манер сюрикенов.[16] Собственно, почти все! Если месяц назад я по степени оснащения находился в верхнем палеолите, то сейчас выглядел кондовым охотником из неолита — прогресс, однако, эволюционируем помаленьку. Под конец я сунул в сапог любовно вырезанную из березы ложко-вилку — дань тому, что я еще не совсем порвал с цивилизацией.
— Все, вот теперь никого не боюсь!
Закинув на плечо мешок, я двинулся в путь.
Энто как же, вашу мать,
Извиняюсь, понимать?
Л. Филатов
Для начала я решил подняться на плато, с которого все началось, — почему-то захотелось еще раз осмотреть место происшествия. Где-то подспудно таилось ощущение, что сделать это надо, а интуиции я привык доверять… Попутно гляну, как там контур поживает. Я специально выждал пару дней, протянув с выходом, чтобы оказаться рядом с точкой перехода в момент, когда контур мог сработать, — ровно через два лунных месяца. Надежды на это было мало, но кто знает…