В общем, продолжать этот список можно до бесконечности — меня раздражает все! Мне кажется, эта черная полоса не закончится никогда. Самооценка на нуле, прежние стимулы отказываются работать, перспективы весьма туманны, и я чувствую неумолимое приближение состояния, которое называется стресс.
Я не знаю, что мне делать и как себе помочь. Сколько можно бороться за место под солнцем, постоянно следить за своими словами и за своим внешним видом, вечно «быть и казаться». И всем плевать на то, чего тебе хочется на самом деле! Я устала, я не выдерживаю этот ритм.
Зазвонил телефон.
— Слушай, не могу до тебя дозвониться второй день! Что с мобильным? — это была Олеся.
— Я его разбила.
— Ааааа…
— О стену туалета, — уточнила я.
— Что, все так погано? — сочувственно спросила Олеся.
— Что, новости в нашем городе уже передаются со скоростью света? — парировала я.
— Да, Танька отзвонилась. Рекламодатели же первыми узнают о смене редакционной политики, — усмехнулась Олеся.
— Да у нас там не политика, а кровавая бойня!
— Ого! И сколько народу уже уволили? — заинтересовалась Олеся.
— Считая Ларису, троих. Но живые завидуют мертвым, — вздохнула я.
— Ты давай там, держись. А если что, приходи к нам, — любезно предложила Олеся влиться в ряды критиков партии и правительства.
— Спасибо, не надо, — я твердо стояла на своем.
— Ну, как знаешь. А то еще одна вакансия открылась — Кира нас покидает.
— Как, и она тоже?!
— Ага, — засмеялась Олеся, — в поисках новой жизни и секса без обязательств.
Кира решила покинуть столицу нашей Родины ради дальней и теплой страны на берегу ласкового моря. Мертвого моря. Покинуть навсегда, ну, может быть, изредка приезжать, чтобы проведать родителей.
Поступок моей подруги вызывает у меня недюжинное уважение и сильную зависть. Еще бы! Вместо того чтобы сходить с ума от запредельного московского ритма, дышать выхлопными газами и просто биться за место под нашим жиденьким солнцем, она решила бросить все и получать удовольствие от жизни. Но все-таки я решила поостеречь ее:
— Кира, а как же этот… как его… палестинский экстремизм? — И сделала страшные глаза.
— Я же не в Палестину еду, а в Израиль! А там израильский милитаризм, — беззаботно ответила Кира.
— Кстати, о милитаризме. Тебе ведь не так много лет и придется служить в армии…
— Да я дни считаю до призыва! — с энтузиазмом перебила меня Кира. — Представляешь: вокруг куча клевых парней и все с «узи»!
— Но все-таки как-то…
— А после армии каждая вторая демобилизованная становится «Мисс Израиль»!
— Ты уверена, что попадешь именно в число вторых, а не первых? — скептически уточнила я.