— Жеребцы никогда не бывают покладистыми.
— Бывают. Позвони мне, когда освободишься.
— Я буду названивать тебе весь день, — шутливо пригрозила я, — и слать SMS прямо с совещания.
— SMS? Как подросток?
— Да, как подросток, и писать разные глупости… я… люблю тебя.
Он чуть помедлил:
— Это не глупости. Я тоже люблю тебя.
— Черт! Все-таки я сказала это первой! — смущенно засмеялась я.
— Главное, что ты это сказала.
— Да. А почему ты не сказал этого раньше?
— Я ждал, когда ты это сама поймешь.
А вот сейчас я точно разревусь, если не закончу разговор.
— Я. Люблю. Тебя. Жди моего звонка, — я заторопилась.
— Жду и люблю. Ты довольна?
— Да! — Я засмеялась и нажала «отбой».
Я бросила телефон на стол, снова засмеялась и нажала интерком:
— Зоя, мне нужна шляпа к двадцать восьмому, позвоните в Лондон в Philip Treacу. Нет, лучше в John Boyd, Трейси — это для нуворишей. Съездите в бутик Giuseppe Zanotti Design, заберите те босоножки, что я выбрала. И запиши меня сегодня к Эдику на пять. Скажи ему, что у меня свидание с мужчиной моей мечты. С моим мужчиной.
— Хорошо, — с веселым изумлением ответила Зоя, — шляпа в John Boyd, босоножки в Giuseppe Zanotti Design и прическа у Эдика. Только прическа?
— Скажи, что я ему доверяю. Я должна освободиться в семь вечера. Нет, в шесть тридцать. А если еще раньше, то я буду ему искренне благодарна.
— Чем раньше, тем лучше? — осторожно уточнила Зоя.
— Ты правильно поняла. Ты — просто чудо!
Я отключила интерком, крутанулась в кресле и посмотрела в окно. Море зелени, светит солнце, по небу плывут облака. Белые, воздушные и кудрявые, как и мои мысли. Хотелось глотнуть свежего воздуха, а то вокруг один сплошной кондиционер. Я поднялась и подергала раму. Запечатали намертво, террористы! Я стала дергать сильнее, стекло завибрировало. Ну, кто кого?! Рама медленно, но верно стала поддаваться. В дверь заглянула испуганная Зоя:
— Эээээ, все в порядке? — Она ошарашенно уставилась на меня.
— Ыыыыыы… ых! — Окно открылось с диким треском, но открылось!
Я обернулась к Зое:
— Все в порядке!
Струя воздуха пронеслась через кабинет в приоткрытую дверь, подняла сквозняк и все бумаги на моем столе. Я замахала руками на Зою:
— Дверь закрой!
Дверь захлопнулась, оставив Зою с другой стороны. Теперь воздушные волны ласково струились по кабинету, лениво шевеля глянцевые обложки журналов. Я посмотрела на раскиданные по полу бумаги — да ну их! — и по пояс высунулась в окно, с удовольствием зажмурившись от яркого солнца.
Возможно, Лариса со мной не согласится. Возможно, мы и умираем за моду, но живем только ради таких мгновений.