Ха! А что он еще мог сказать. Попробовал бы он не согласиться. Да у него попросту не было иного выхода. Сбежать? А куда? Анклав людей не так уж и велик, чтобы рано или поздно его не нашли, и тогда итог только один, смерть, хорошо если быстрая. Отправляясь же в Закурт, он имел хотя бы шанс выжить.
— Отправляйся и пусть Господь хранит тебя, сын мой.
Дверь за дознавателем едва закрылась, как одна из панелей отошла в сторону, и из расположенной за ней потайной комнаты в кабинет ступил монах, в самом обычном монашеском балахоне. Сейчас капюшон был отброшен, а потому не скрывал лица монаха, отличавшегося просто болезненной худобой и нездоровым цветом кожи, казалось, что эта кожа обтягивает череп, четко очерчивая его контуры. Будь здесь Андрей, он узнал бы и этого монаха, ведь именно он председательствовал на том трибунале, перед которым ему пришлось предстать.
— Вы все слышали Ваше Высокопреосвященство.
— Игнатий, нельзя ли без официоза. Мало того, что мы знаем друг друга со времен учебы в духовной семинарии, так в добавок мы еще и одни.
— Ну так, ты все слышал, Баттер?
— Разумеется, все. Но стоило ли, рассказывать ему о новом оружии? Может статься, что оно нам еще понадобится, а сведения просочатся к врагу.
— Эти сведения уже просочились, благодаря самому сэру Андрэ, который отпустил того орка. Вот только в Закурте наверняка знают о нашем ордене и о том, что все новое у нас подвергается крайнему сомнению. Если брата Адама допросят с пристрастием и выкачают из него то, что он знает, то их император будет знать, что это оружие получит распространение, и возможно это несколько охладит пыл императора, а мы получим не плохой шанс оттянуть начало похода на нас. Так что все к лучшему.
— Да, пожалуй ты прав.
— Только вот боюсь, что мы сильно рискуем, посылая одного человека. Слишком высока вероятность, того, что он не вернется. — Задумчиво произнес архиепископ Игнатий. — При всей очевидности этого, подобное поручение я доверить больше никому не могу. В моей епархии нет информированных о существовании орочьих государств, которых бы я мог задействовать, брат Адам и тот узнал совершенно случайно, от падре Патрика. Я счел за благо ввести его в курс дела и подробно информировал его обовсем, что известно Церкви. Я хотел задействовать, сэра Андрэ, но как видишь, не преуспел в этом. — Он поспешил поднять руку, останавливая готовое сорваться с языка собеседника замечание. — Заставить его конечно можно, для этого есть множество возможностей, но тогда придется обозначить в этом нашу заинтересованность, а вот это уже лишнее. Надеюсь, ты не станешь возражать против того, что о нашей роли в этом лучше не распространяться.