Она всегда стремилась стать лидером: требовательная ко всем, лучшая во всем. Возможно, она сама относилась к сестрам нетерпимо, и они платили ей той же монетой.
Но куда завело ее неумолимое стремление превосходить всех? Два неудачных романа, любовь к работодателям и развеянные мечты.
Едва ли это можно назвать профессиональным триумфом, о котором упоминала Джеми-Ли.
Больно и горько видеть себя глазами Антона — женщина, у которой есть привычка спать с начальством и которая лжет о своих прошлых отношениях и прикрывается плащом лицемерия.
Посреди леса находился пруд; небольшой ручей, бежавший с холма, питал его свежей водой. Сейчас в некоторых местах пруд затянулся ледяной коркой, но в самом центре отливал глубокой бирюзой. Солнце село низко и превратилось в красный диск, зависший над водой.
Эми села на валун и смотрела в аквамариновую глубину пруда. В самом сердце леса царила тишина, ни зверь не пробежит, ни ветер не подует. Эми показалось, что после шума, скорости и мелькания красок она наконец-то достигла оси своей жизни, центра, вокруг которого все вращается.
В этом тихом месте в молчании она поняла, что отступление — не выход из положения. Она не уступит.
Не такая она женщина.
Эми молилась, чтобы небеса ниспослали ей силы вернуться к Антону, найти его и рассказать правду о себе. И что бы он ни решил, какой бы выбор ни сделал, она скажет, что любит его искренне и глубоко и никогда не полюбит другого.
Она вернется в Гонконг и снова посмотрит ему в глаза. Возможно, он и отвергнет ее, и тогда она со смирением примет боль, но не поражение. Она любит его.
Тишину нарушил отдаленный звук, словно хрустнула ветка. Эми открыла глаза. Разве она не одна в лесу? Мимо серебристых стволов шел высокий мужчина. Походка, фигура были так болезненно знакомы, что сердце подпрыгнуло и застряло где-то в горле.
Антон вступил на берег, на фоне снежного леса его глаза светились невероятным синим цветом, цветом тропического моря.
— У нас почти юбилей, — крикнул он.
— Как ты нашел меня? — прошептала Эми.
— Я шел по твоим следам в снегу, — ответил он. — Они тут единственные. Как и твои шаги в моем сердце, любимая. Можешь ли ты простить меня?
— О, Антон, — выдохнула она и протянула к нему руки.
Как чудесно снова оказаться в сильных объятиях! Эми подняла к нему счастливое лицо, отдаваясь его теплым поцелуям с восторгом и наслаждением.
— Пожалуйста, скажи, что ты даешь мне еще один шанс, — умолял он, сжимая Эми в объятиях сильнее и сильнее. — Любимая моя, пожалуйста, скажи, что прощаешь меня за то, что был таким глупцом.