— Мы оба вели себя глупо.
Их поцелуй, должно быть, длился вечность, и снова мир замер. Антон опять заглянул ей в глаза.
— Ты величайшая драгоценность в моей жизни. Сможешь ли простить меня за те ужасные слова?
— Если ты скажешь, что не веришь в то, что сказала обо мне Лавиния!
— Ни в единое слово. Я не спал всю ночь, когда ты уехала, просто лежал и думал, думал и понял, что невозможно, чтобы моя Эми — Эми, которую я люблю больше жизни, поступила так некрасиво. А на собрании меня осенило, каким дураком я был. Я сожалею, что искал тебя так долго, ты спряталась очень хорошо. После собрания мне пришлось поехать в Гонконг для урегулирования проблем с Лавинией. Я вернулся лишь прошлой ночью. Ты знаешь о выкупе акций? Она кивнула.
— Прочитала сегодня утром. Она заставила тебя заплатить за то, что ты отверг ее, моя любовь. Мне очень жаль.
— Каждый пенни окупился… потому что теперь мы свободны. Мы можем делать то, что захотим. И я хочу кое-что тебе пообещать, Эми. Первое — наша жизнь никогда не будут лететь со скоростью света, у нас всегда будет время друг для друга. И совсем неважно, где мы будем путешествовать и какие высоты покорять. Нет ничего важнее нас самих. Ты самый важный человек в моей жизни и навсегда им останешься. — Антон нежно поцеловал девушку. — Я всегда буду доверять тебе. Ты вернешься домой, Эми? Твой дом ждет тебя, мой ангел, с драконами, охраняющими наши четыре угла.
— Ты купил Кюилин-Хаус!
— На самом деле, его купила ты, — улыбнулся он. — Дом записан на твое имя, любимая.
— Но Антон… почему?
— Однажды в Лондоне я решил, что ты больше не существуешь, — начал он. — Но не было ночей более темных и ужасных, чем ночи без тебя. Потеряв веру в тебя, я потерял себя. Я хочу загладить свою вину. Я хочу показать тебе, что всегда буду верить тебе и хочу, чтобы ты вернулась в Гонконг со мной и жила бы в нашем доме. Он всегда будет твоим, даже если ты решишь не делать меня счастливейшим из смертных и не станешь моей женой. Хотя в глубине души я надеюсь, ты смилостивишься и выйдешь за меня замуж. Кюилин-Хаус — мой подарок тебе и мое «прости».
* * *
Другое тихое место — диаметрально расположенный полюс все той же мировой оси находился за тысячи миль от замерзшего пруда.
Крепко сцепив руки, они стояли в древнем храме. Отдаленные звуки моря бились о старые камни, складывая гимн их благословенному счастью. Улыбка на лице статуи все так же сияла ясностью и кротостью.
Как и раньше, они возложили на пол дикие цветы и фрукты.
— Я никогда не говорил, как сильно люблю тебя, — сказал Антон. — Если бы я сделал это, возможно, ты бы больше доверяла мне.