Именно на это и рассчитывают террористы: сильный, непреодолимый страх, от которого мы не можем избавиться обычными способами. Слишком все зыбко, неопределенно, так много опасностей подстерегает нас в будущем.
Во время Второй мировой войны, когда немцы производили воздушные налеты на Лондон, психологи заметили: если бомбежки были частыми и регулярными, горожане к ним как будто привыкали – они не обращали внимания на шум, дискомфорт и разрушения. Но как только бомбардировки приобретали иной характер, становились более редкими, непредсказуемыми, страх переходил в ужас. Куда труднее справиться с неопределенностью того, чему еще только предстоит случиться. Закон войны и стратегии гласит, что в попытках достичь преимущества можно прибегать к чему угодно и пробовать самые разные способы. И так уж случилось, что некоторые люди посчитали возможным использовать террор в качестве стратегии, видя, насколько сильное воздействие производит запугивание на противника, да и вообще на других людей. Люди – хитроумные, изобретательные создания, они легко приспосабливаются ко всему. Парализовать их волю, лишить способности трезво мыслить означает вызвать неуверенность, замешательство и неуправляемый страх.
Мастерами разрушительных действий, намеренно производимых с целью запугивания, были монголы. Они неслись, как ураган, сметая все на своем пути, сравнивая с землей целые города, наводя ужас на жителей. Страшные, леденящие душу истории о монгольских ордах летели впереди, распространяясь с удивительной скоростью. Кочевники еще только приближались к городу, а среди жителей уже начиналась паника – они ожидали самого худшего. Очень часто монголам объявляли о сдаче города без боя – а это означает, что их цель была достигнута. Сравнительно небольшая армия в дали от дома не могла позволить себе длительных осад или затяжных войн.
Основополагающим принципом войны монголов был настоящий, беспримесный террор. Резня, грабежи, пытки были ценой капитуляции, будь то навязанной силой или явившейся следствием переговоров… Весь аппарат террора с безжалостной силой обрушивался на жертву, ослабляя ее волю к сопротивлению, и, надо признать, эта политика устрашения приносила быстрые дивиденды. Известны случаи, когда целые армии рассыпались на разрозненные группки смертельно испуганных людей при вести о приближении «туменов»… Многие враги были парализованы страхом… когда монгольская армия приближалась к их границам.
Дэвид Чендлер «Искусство сухопутной войны», 1974
Такое стратегическое запугивание применяют и в политических целях, для того чтобы сплотить группу или нацию. В 1792 году Французская революция набирала обороты и выходила из – под контроля. Иностранные армии готовились к вторжению во Францию; страна была безнадежно раздроблена. Радикалы, возглавляемые Робеспьером, решили противостоять этой опасности, объявив войну «умеренным», провозгласив Царство Террора. Тысячи людей, обвиненных в содействии контрреволюции, отправляли на гильотину. Никто не знал, чья очередь наступит следующей. Хотя радикалов было сравнительно немного, с помощью страха и этой неопределенности им удалось парализовать волю и решимость своих противников. Парадоксально, что Царство Террора – а именно ему обязаны своим происхождением слова «терроризм» и «террорист» – позволило достичь определенного уровня стабильности в стране.