— Зараза северная… — возмущается и тут же делает противоречивый вывод. — Вот бы такую на наш корабль!
— Нет уж. Для нее «Невский» маловат. И заряды только трофейные… Нет, отдадим на завод.
— Уэртам? — щурится. — Дело, Евгений Иваныч. Пусть переплавят во что-нибудь приличное. Из чего можно убивать не только баб с детишками… Эй, ты зачем черную краску притащил? Не годится! Белую давай или хоть желтую. Ну, господин капитан, скажу вам, не тот матрос пошел, не тот. Только человек море понять успеет — а его назад, в деревню. То ли дело было прежде… Служба была!
— Верю, Пантелеймон Григорьевич. Не было б службы, не держали б Севастополь год… И все же — что вы людей попусту гоняете? Зачем нам краска?
— Да ничего такого, вашбродь, — прапорщик по адмиралтейству ответил на упрек привычно и лишь потом вспомнил, что он теперь тоже офицер. Замялся. Потом повторил: — Ничего такого, господин командир. Просто захотелось трофей чуток украсить. Вот этот оболтус и займется. Что хорошо в нынешнем матросе — грамотные. А кто нет, того учат…
Колумбиада уйдет в переплавку. И лишь стеклянные пластинки дагерротипа сохранят ее — выставленную для обозрения на площади — между портом и заводом Уэрта, как раз на половине дороги. Рядом… а кто только не снимался! Вот самая именитая компания: губернатор с женой, русский посланник — с супругой и без, мистер и миссис Пикенс, генерал Борегар, Алексеев. А к пушке уже прицеплены тали. И в сторонке, вне кадра, рядом с высчитывающим что-то инженером — мисс ла Уэрта. Разобиженная! Чуть-чуть не успела увезти добычу, теперь приходится время терять. А ведь одна такая колумбиада — это пять нарезных семидюймовок. У нее сотни людей и лошадей простаивают…
Уж она и не подумает фотографироваться! Зато проволочет пушку по городу. И горожане последний раз увидят надпись не на снимке, на чугуне. Желтую на черном. Чарлстонцы не знали русского языка. Но приписать пониже русского художества перевод оказалось совсем не сложно. Да и за несколько дней, что пушка позорилась на площади, горожане заучили надпись наизусть: «Она стреляла по Чарлстону. Больше не будет».
Тихий океан больше Атлантического почти в два раза и куда как злей. Но эскадра вице-адмирала Попова подошла к рейду Сан-Франциско почти день в день с явлением Лесовского у Нью-Йорка. Вот только навстречу попался не грозный монитор, а маленькая брандвахта. Для полного счастья, американцы приняли шедший передовым клипер «Абрек» за прославленный южный капер «Алабаму». Похожи. А потому вместо того чтобы постараться уйти под защиту форта Алькатрас, храбро ринулись на перехват (так было и в нашей истории).