— Уверены ли вы, что аноним сообщает правду? — вежливо спрашивал полицейский.
— Уверен ли? Убежден!! Я давно замечал, что с ней дело неладно, а эта записка окончательно открыла мне глаза! Здесь — извольте видеть — точно указан час и место их свидания. Мы накроем голубчиков на месте преступления! Но нам нужен еще один свидетель! Не хватает одного свидетеля!
Обернувшись на мои шаги, полицейский приложил два пальца к фуражке и сказал:
— Не согласитесь ли… В качестве свидетеля… Прелюбодеяние!
Предложение было так неожиданно, что я не успел отказаться.
— Гм… пожалуй.
Разгоряченный господин пожал мою руку, после чего мы всей бестолковой компанией ввалились в переднюю.
— № 13?.. — спросил господин, заглянув в записку.
— Здесь. Направо.
— Отворите! — закричал господин диким голосом, обрушиваясь на запертую дверь. — Отворите, несчастные! Всякое запирательство бесполезно.
За дверью послышался испуганный женский крик и потом тихий шепот.
— Открывайте!! — бесновался разъяренный господин.
— Открывай, жалкая обманщица, и вы, наглый милостивый государь!
Из-за двери донесся подавленный крик ужаса и шарканье босых ног по полу.
— Именем закона! — сказал полицейский, отстраняя бешеного господина.
Дверь распахнулась, и мы увидели то, что, в сущности, ожидали и раньше: перед нами стоял смущенный, растерянный господин в брюках, но без жилета и воротничка… У изголовья смятой кровати безуспешно куталась в одеяло, женщина, хорошенькая, молодая, но с печатью страшного испуга на бледном лице.
Сердитый господин, окинув господина, без жилета взглядом, полным уничтожающего презрения, прошипел: негодяй! — и, пройдя мимо него, схватил женщину за белую круглую руку, выше локтя.
— Будете ли вы и теперь отпираться, мерзкая женщина, что между вами нет близости?!
Она заплакала.
— Виноват, — твердо сказал полицейский, — теперь прошу вас не вмешиваться и сдержать на время свое негодование. Разрешите мне сделать некоторые формальности…
— Он вынул из портфеля бумагу и сел за стол.
— Ваше имя и фамилия, сударыня?
Дама прикрыла розовые обнаженные колени сорочкой и сказала сквозь слезы: — Надежда Скаржинская.
— Хорошо-с. Ваше имя и фамилия, молодой человек? Господин без жилета взял в руки свой воротничок и, потупясь, ответил:
— Павел Скаржинский…
— Вы что же… Родственники?
— Да.
— А как — родственники?
— Она — моя жена…
Изумленный полицейский обернул лицо к сердитому господину, пришедшему с нами, и воскликнул:
— Тогда — кто же вы такой?
— Я — Смирнов! Я, господин пристав, давно уже замечал, что между нею и мужем что-то неладно, но, не имея поводов к ревности, не придавал этому значения. Теперь же, когда даже посторонние стали замечать их отношения и писать мне анонимные письма, — я решил изловить их на месте преступления! И вот — как видите!!