Свет дугового фонаря упал на нее, когда мы поравнялись: сухое, желтое лицо старой девы, тонкие белые губы, собранные мелкими складками, длинный нос и впалая грудь, сожженная долголетним неудовлетворенным желанием, — все это сразу бросилось мне в глаза.
Я не разжал занесенную над ней руку, наполненную конфетти, а, брезгливо поморщившись, догнал идущую впереди женщину с круглыми плечами, стройным бюстом, тонким красивым лицом, и — неожиданный вихрь конфетти заставил ее сладко ж пугливо засмеяться.
Когда сутолока и шум утомили меня, я свернул на тихую боковую аллею и тихонько пошел по ней, разнеженный ночью, красивой музыкой и женскими улыбками.
И тут под тенью акаций я увидел стоящую женщину: сухое, желтое лицо, тонкие бледные губы, собранные в складки, — длинный нос и впалая грудь, сожженная долголетним неудовлетворенным желанием…
Женщина стояла ко мне боком, озиралась, чтобы ее не увидели, и, держа в одной руке мешочек, другой — осыпала разноцветными кружочками свою голову, плечи и грудь.
II. Была пора, когда…
— Хочу писать роман, — сказал мне приятель.
— Дело хорошее. Пиши.
— Большой роман! Есть много вопросов, накопилось много проблем, которые хотелось бы разрешить хоть отчасти.
— Тем более — нужно писать.
— Да… Большой роман! Этим вечером и думаю засесть за работу.
— План у тебя уже готов?
— Зачем план? Предрассудок из теории словесности! Прямо — начну.
— Да благословит тебя Бог!
Мы зашли в писчебумажный магазин, и приятель мой, тщательно выбрав перья, бумагу и чернила, приказал немедленно отослать это к себе.
Прошла неделя.
Прогуливаясь утром в саду, я вспомнил о приятеле, о его романе и вздумал проведать романиста.
Истомленный, похудевший, спал он у письменного стола, окруженный целой горой изорванной, помятой бумаги. Перед спящим лежал большой лист, на котором было написано:
Среди обломков двух эпох
Роман-хроника
В шести частях, с прологом и эпилогом
Часть I
Глава I. За завесой прошлого
Была пора, когда…
Я разбудил спящего и, смотря на него в упор, спросил:
— Когда — что?
— Что, когда что?
— Вот ты написал «была пора, когда»… Так, когда — что? Он опустил голову и признался:
— Я не знаю.
С тех пор прошло два года. Приятель мой до сих пор не уяснил себе: когда — что?
III. Измена
Поднимаясь по лестнице меблированных комнат, служивших моим местопребыванием, я наткнулся на площадке на странную группу лиц: полицейского пристава, дворника, швейцара и неизвестного мне господина, кричавшего взволнованным голосом. Крики его сопровождались энергичной жестикуляцией, ударами кулака по перилам и размахиванием какой-то запиской перед самым носом полицейского.