Вздохнув, она взяла поднос с остатками ужина. Эндрю продолжал смотреть в окно, теребя одеяло. Царившая в комнате тишина буквально давила на уши. Напряжение стало невыносимым. «Что ж, отлично». Если ему нравится наслаждаться плохим настроением в одиночестве, пусть. Она не будет усложнять и без того непростую ситуацию и навязывать ему свою заботу, когда он не скрывает желания остаться одному.
«Мужчины! Они невыносимы!»
— Тогда спокойной ночи, Эндрю. Надеюсь, что к утру улучшится и ваш аппетит, и ваше настроение.
Гордо вскинув голову, Челси направилась к двери, ожидая, что он окликнет ее, смягчится, расскажет о своих проблемах. Если человек ложится спать сердитым, сон не приносит пользы. Она знала, что Эндрю нуждается в ней, хотя и не хочет признаться себе в этом. Однако он так и не окликнул ее и позволил выйти в коридор. Челси закрыла за собой дверь и прошла в другую комнату.
Она долго не могла заснуть. Лежа в чужой кровати, в чужой комнате, в чужом доме, она спрашивала себя, а не станет ли брак с этим умнейшим, темпераментным мужчиной, спавшим в соседней комнате, самым большим несчастьем в ее жизни.
Отчаянно сожалея о том, что рядом нет Пятнистого, она смотрела на окна особняка напротив, и в ее сердце все глубже проникала печаль. Как ни крути, а собаки все же лучше людей.
Примерно тогда же, когда Челси покинула комнату Эндрю, предоставив ему хандрить в одиночестве, Люсьен вернулся в замок Блэкхит.
Было поздно, и герцог очень устал, однако он не удивился, когда, проходя через Большой зал, услышал из библиотеки голоса братьев. Отдав шляпу и плащ лакею, он присоединился к ним.
Чарльз, одетый в штатское, сидел у камина и смотрел на огонь. Пламя отбрасывало блики на его волосы. Гарет расположился в соседнем кресле. На его лице отражалась тревога. Когда Люсьен вошел, оба подняли головы.
— Господи, где ты был? — возмущенно спросил Чарльз.
— Дорогой мой, кажется, я давно вышел из детского возраста. — Улыбнувшись, герцог за руку поздоровался с обоими. — Я знаю, Чарльз, что тебе очень нравится быть отцом, но если ты думаешь, что я с радостью заберусь к тебе под крыло, то жестоко ошибаешься.
Чарльз покраснел.
— Мы беспокоились за тебя. И за Эндрю.
— Да, а где Эндрю? — спросил Гарет, подходя к брату.
— В Лондоне скорее всего, — ответил герцог, принимая от Чарльза стакан с бренди. — Что же до меня, то я получал специальное разрешение, чтобы он мог жениться без промедления. Епископ мне кое чем обязан.
— Значит, это правда, — протянул Чарльз. — Нерисса сказала, что ты вмешиваешься в жизнь Эндрю точно так же, как когда-то вмешался в наши.