Военврач с отвращением зачавкал липкой пастой.
Шедшие позади Рахметов и Кузя вполголоса затеяли спор насчёт того, кто и как рыл данный подземный ход.
— Тут к северу, на бывшей станции Сеятель, музей железнодорожной техники был, — убеждённо говорил Кузя. — Оттуда и приползло. Там и локомотивы, и паровозы, и снегоочистители — всякой твари по паре. Прикинь, что из них могло вырасти!
— Какой паровоз-шмаровоз, тут даже рельсов нет! — возражал азартный Рахметов.
— Ты видел биомеха на гусеницах, который в руинах желдорвокзала в Новосибирске бесчинствует? При жизни тепловозом был, между прочим. Наники — они такие, что хочешь придумают.
Володя выпил ещё немного водички, чтобы смыть жирную ореховую пленку с языка. Повертел головой — на стене мелькнула корявая надпись, сделанная чем-то тёмно-красным: Romero must die! Военврач даже не успел прикинуть, что бы это могло значить, потому что Гончаренко вдруг заорал:
— Огонь!!!
— Ложись! — нечеловеческим голосом взвыл Конь.
Мощная вспышка метателя на мгновение ослепила Рождественского. Он прижался к стене, вцепившись обеими руками в чехлы с запасными батареями.
Военсталкеры наперебой загалдели:
— Вон они, суки!
— С потолка! По потолку бегут!
— Ай, шайтан!…
Проморгавшись, Володя всё равно ничего не обнаружил. По стенам и потолку земляного тоннеля метались лучи фонарей, и только нарастающий стрекочущий звук, словно одновременно заработали сотни заводных игрушек, говорил о том, что, кроме людей, здесь есть кто-то ещё.
А потом Рождественский их увидел.
Металлические пауки размером с овчарку бежали по стенам и потолку, посверкивая ярко-зелёными фасеточными глазками. Длинные многосуставчатые лапы с когтистыми пальчиками на концах ловко цеплялись за глинистую поверхность, а вместо челюстей у каждого искрилась электрическая дуга.
— Это рабочие боты, не боевые! — прорвался сквозь шум рёв подполковника. — Близко не подпускайте! Они сваркой бьют!
Константинов с рычанием провёл пульсирующим лучом метателя по стене, сметая ботов, градом посыпавшихся вниз. Кто-то швырнул далеко в глубь коридора плазменную гранату — оранжевое пламя вспыхнуло, снова на миг ослепив Володю. Откуда-то кубарем вылетело оплавленное тело паука, врезалось в колено военврача, и тот, судорожно дёрнув ногой, отфутболил механическую тварь обратно.
— Батарею, твою мать!
Это был всё тот же лейтенант Константинов, грубый в горячке боя, как и было обещано. Володя поспешно выволок из чехла тяжёлую коробку батареи и сунул Коню. Тот отщёлкнул использованный заряд, вставил новый и опять принялся зачищать стены. Отряд потихоньку отступал назад, стараясь оставлять между собой и наступающими ботами безопасное расстояние при помощи непрерывного огня.