— Он подумал… Он сказал, что я напоминаю ему Эленор Раксфорд.
— Но в этом нет ничего удивительного: вы ведь, в конце концов, родственницы.
— Я хотела сказать… он хотел, чтобы я знала, что Нелл невиновна, потому что…
— Да с какой стати ты можешь в это поверить? — воскликнул мой дядя. — Если когда-нибудь и существовали какие-то сомнения в ее вине, то эти документы ставят подпись и печать под обвинительным актом.
Я глядела на него в изумлении.
— Разве вы не видите, дядя, что Нелл никогда не могла бы причинить вред Кларе или убить миссис Брайант? И как я уже говорила вам вчера, если она и заперла Магнуса в доспехах, она могла сделать это только из страха за свою жизнь и за жизнь Клары. — Я хотела было добавить, что мое существование может служить тому доказательством, но побоялась, что он меня высмеет.
— Это что же, моя милая? Может, в тебе просто заговорило чувство женского товарищества? Я тебя не понимаю.
— Мне кажется, я ощущаю… чувство духовного родства с ней, — сказала я неуверенно, — Более того, я ей верю. Я чувствую, что узнала бы ее голос, если бы его услышала. Все, что она сделала — даже то, что согласилась поехать в это ужасное место, — было сделано ради Клары. Нелл не приглашала в Холл миссис Брайант: ее пригласил Магнус Раксфорд, а он был человеком злонамеренным… Вы же не можете этого не видеть?
— Нет, моя милая, я этого не вижу. Сумасшедшие могут внушать доверие, знаешь ли, и тем не менее, они руководствуются невероятными заблуждениями, которые до поры до времени им удается скрывать. А потом уже становится слишком поздно. Она же сама говорит, что страдала галлюцинациями…
— Она называет их «посещениями», дядя.
— Это одно и то же. Пойми меня правильно: она могла искренне верить во все то, о чем написала в своих дневниках, однако это не значит, что нам с тобой следует ей верить. Даже Джон Монтегю допускает такую возможность, а ведь он был совершенно покорен ею — не хмурься, моя милая, этого ты отрицать никак не можешь — и тебе следует вспомнить, что он весьма восхищался Магнусом Раксфордом вплоть до того дня, когда отправился навестить Эленор в Раксфорд-Холле.
И на самом деле я никак не пойму, почему ты так настроена против Магнуса. Если взглянуть на их брак с его точки зрения… Эленор сама признает, что он вел себя с достойной восхищения сдержанностью. Он ее не бил, не угрожал ей, не принуждал; она говорит, что до смерти его боится, но ведь он несомненно делал все возможное, чтобы умиротворить эту молодую женщину с опасно расстроенным рассудком. И к тому же — как будто нужны еще какие-то доказательства — он пишет в своем последнем письме, что видел ее на лестнице.