— Наконец он увидел дом Шмидтов.
Улицу сейчас трудно было узнать, она вся была залита водой и представляла из себя сплошной канал, уходящий в бесконечность, в невидимую даль. Поверхность этого «канала» почти сплошь была покрыта мусором — опилками, стружками, кусочками древесной коры, перьями, обрывками бумаги и еще Бог знает чем. Тут и там встречались деревянные предметы, вынесенные течением из домов, книги. На секунду взор Аполлона остановился на иконе, которую волнами прибило к чугунной ограде одного из домов. Это была икона Николая Угодника. Памятуя о том, что святой сей помогает несчастным, терпящим бедствие на воде, можно сказать, что икона здесь была как раз к месту.
Какой-то бородатый мужик плыл навстречу Аполлону в лодке. Аполлон обрадовался, помахал ему рукой, позвал его. Мужик оглянулся, бросил на Аполлона равнодушный взгляд и... проплыл мимо, при этом едва не зацепив Аполлона веслом... Мужик вылавливал из воды предметы, какие могли сгодиться ему в хозяйстве, и вновь брался за весла. Икону святого он тоже подобрал.
Оставив вязанку дров, Аполлон поплыл скорее.
Улица здесь несколько поднималась. Но поднимался и уровень воды — все еще чувствовалось течение. Можно было не сомневаться, что через какие-нибудь полчаса и здесь зальет первые этажи. Через окна было видно, как суетились в домах люди, как перетаскивали свой скарб повыше.
Наконец Аполлон почувствовал под ногами землю, — поэтому смог двигаться быстрее, а уже к дому он подходил по грудь в воде...
Еще издали он заметил, что частично обрушился фасад здания: зияла обширная дыра, захватывающая одну из комнат на втором этаже и лакейскую на первом; вокруг дыры облетела штукатурка, обнажилась кладка из красного кирпича, весьма похожая сейчас на кровавую рану; заметно пострадал портал, расположенный ниже и чуть левее этой дыры. На площадке крыльца высились груды кирпичей и куски штукатурки; вода уже подступала к верхним ступенькам и готова была вот-вот ворваться в переднюю. Обвалилась штукатурка и с торца здания, и по его углам; здание, когда-то прочное, не выдерживало натиска подступившей воды. Аполлону показалось, что внутри дома потрескивают, стонут деревянные перекрытия, ему послышался приглушенный шум, — будто что-то в здании рушилось... Аполлон приостановился, прислушался... Нет, не показалось... Из дома действительно доносились треск и какое-то гудение...
Распахнув чугунную калитку, Аполлон поспешил к крыльцу.
Он выбрался наконец из воды, но на порывистом ветру ему стало еще холоднее. Впрочем не было времени думать о холоде, следовало торопиться, ибо шум в доме теперь слышался слишком явно—и это был очень дурной признак. Не исключено, что в любой момент этот старый дом мог рухнуть, и где-то, не иначе, рушился уже.