— Это дело привычное. Я «языков» столько взял, что если одним больше, — ничего не изменится. Ну что, дождемся темноты в доме, а потом двинем? Только лезть-то придется непонятно куда. Кого и где брать…
— Но если подумать, что нам еще остается? Делаем! — решил Мирослав.
Но все решилось гораздо проще. Когда бойцы вернулись в избу, к ним метнулась Марыся.
— С вами дедушка хочет поговорить.
Старый пан глядел на них очень хитрым взглядом. Без сомнений, он уже понял, какого рода гости к нему пожаловали. И теперь на его лице светилось предвкушение выгодной сделки.
Вообще, из всех славянских народов поляки, пожалуй, — самые тороватые. Выгоду они чуют за версту и всегда пытаются использовать ситуацию к своей пользе.
Мельников прокрутил в мозгу ситуацию. Добродушная улыбочка не говорила ни о чем. Что он мог предложить? Банальный шантаж? Хотя, похоже, не таким он был дураком. Но на всякий случай Сергей проверил лежащий в кармане парабеллум.
Наконец, старик начал речь:
— Я вижу, молодые паны пришли сюда с особой целью. И я готов вам помочь. Потому что, если вы просто придете в поселок, на вас сразу обратят внимание. Здесь почти не бывает чужаков. И здесь не любят чужаков. Вам станут задавать много вопросов. Я не спрашиваю, зачем вы сюда пришли и от кого. Я во все эти дела не лезу. Но помочь — могу. Если, конечно, договоримся…
Мирослав долго молчал, сосредоточенно глядя на деда, и наконец решился:
— Да, нам нужно попасть в поселок. И лучше бы так, чтобы нас при этом никто не видел.
Старый пан изобразил задумчивость, хотя было очевидно, что ответ у него уже имеется.
Сделав вид, что на него нашло озарение, старик воскликнул:
— Так ведь я вот уже три дня обещал пану коменданту отвезти воз сена! Почему бы молодым панам не укрыться внутри? Я заведу подводу в тупичок — там стоит брошенное здание почты. В нем вы можете отсидеться до темноты. А там уж не мое дело.
Мельников отреагировал на предложение с сомнением. Он не слишком доверял спонтанным предложениям чужих людей. Особенно в этой стране, где никак не поймешь: кто и за кого сражается. Что стоит этому деду сдать их тамошним хлопцам и поиметь с этого какую-нибудь выгоду?
Но Мирослав гораздо лучше понимал психологию соотечественника. Он-то видел, что перед ним не тупой жадный жлоб, готовый за лишний грош на что угодно. Дедушка был хитрый. Да и то, что он приютил внучку, полуукраинку, выдав ее за чистокровную полячку, свидетельствовало — не такая уж он сволочь… Или догадывался, за кем настоящая сила.
— А как мы вас сможем отблагодарить? — спросил Мирослав, вызвав на лице деда явное облегчение. Тот, видимо, как раз обдумывал — как бы поделикатнее перейти к этой части разговора.