Солдаты устали. Мучил голод. Солдатские кухни уже вторые сутки не работали. Не выдавали и сухой паек. Только в некоторых подразделениях, прижимистые старшины еще днем из своих НЗ выдали по сухарю или куску хлеба.
На следующий день (6 октября) мы узнали, что половина дивизии и все ее тылы не проскочили Брянск. Немецкие войска разрезали дивизию на две части. Мы оказались в окружении без боеприпасов и продовольствия.
Среди солдат ходил слушок (а, скорее, все просто надеялись), что днем отдохнем, что на день мы вынуждены будем где-то затаиться, чтобы не быть разбитыми с воздуха. Но надеждам не суждено было сбыться. День был пасмурный. Облачность низкая. Погода не летная. И, видимо, командование решило оторваться от противника.
За первые 36 часов движения нам дали только полуторачасовой отдых. И то, скорее лошадям, чем людям. Они совсем выбились из сил, то и дело останавливались, отказывались тянуть постромки. Только удары плеток, а иногда и палок заставляли безотказных в других условиях животных, выкладывать последние силы. Во время отдыха солдаты должны были найти способ накормить лошадей. Голодные лошади поедали хвою, оставшиеся на кустарниках листья, сухую, жесткую как щетка, рыжую траву. Солдаты тоже все пробовали на вкус и съедобность - и кору деревьев, и траву, и корневища болотных растений. Курящие искали, что годится для самокруток. Потом, уже позже, всеми было признано, что самым изысканным блюдом является корневище осоки. Затем папоротник и кора ольхи. В закрутки курильщиков шли листья ольхи.
Если днем было еще терпимо, то на вторую ночь стал невыносимо одолевать сон. Солдаты засыпали на ходу, падали в грязь под ноги сзади идущих. При малейшей остановке колонны, люди падали на обочины дороги и тут же засыпали мертвым сном. Те, кто имел лошадей, все реже садились в седло. Стоило только вставить ноги в стремена, как слипались веки. Опасаться, что лошадь увезет не туда, куда движется колонна, не приходилось. Опасность была в другом. Уснувший всадник падал с седла. Падал, вниз головой и при падении можно было сломать шею. К счастью, в нашем дивизионе таких случаев не было. А вот случаи, когда всадники падали с седла на мерзлую землю и не просыпались, бывали довольно часто.
Но солдат, на то и солдат, чтобы находить выход из любого положения. Уже на вторую ночь пути можно было видеть, как за повозками, двуколками и заръящиками выстраиваются хвосты спящих на ходу солдат. Кто-то брался за заднюю грядку повозки, за него брался другой, третий и так далее, и все спали. Скоро такой метод сна был широко внедрен во всех подразделениях. Хвосты стали длиннее. За некоторыми повозками уже тянулось по два хвоста. Стали использовать для этого и пушки. Но за ствол пушки держаться нельзя, поскольку его на неровностях сильно подкидывает. Может и убить. К стволу пушки привязывалась веревка, за нее и держался первый, а за ним вся цепочка. Стали использовать для этого и верховых лошадей. Поводья забрасывались на луку седла. Всадник брался за стремя и спал на ходу. С другой стороны тоже кто-то пристраивался. У седла ведь два стремени.