— А он, это, ничего, молчит! — радостно сообщил Авдей во все глаза наблюдающим за ним людям.
— Чего дальше-то делать, Никита Семенович?
— Так, что, Авдей, не почуял ли ты, идет от него жар или нет?
— Кажись не идет! Сейчас проверю. — И он, осмелев, дотронулся до фонарика пальцем.
— Не, он не горячий!
Никита недоуменно посмотрел на Савелия Никоноровича.
— Не горячий, говорит! Это как же так, коли он горит?
Глава Тайного приказа ничего ему на это не ответил, сам удивляясь такому факту не меньше его.
А вконец осмелевший Авдей, который, в силу своей молодости не мог относиться к опасности так серьезно, как его главенствующие начальники, теперь уже прикоснулся к фонарику рукой, и даже пощупал черную рифленую поверхность.
— А она, эта штука, кажись, легкая. Может его поднять?
— Попробуй, — тут же посоветовал ему Никита.
И Авдей взял фонарик в руку, а потом, как самый настоящий герой, торжественно вынес его из "темной" в трапезную комнату, заставив всех собравшихся расступиться перед ним.
— Куда его покласть-то?
— Положь на стол! — приказал стрельцу Савелий Никонорович. — И Авдей, сопровождаемый собравшимися в зале людьми взял курс к большому обеденному столу, застланному красной суконной скатертью, после чего положил фонарик на самую его середину для всеобщего обозрения.
— О! — констатировал он, — тут на свету эта штуковина горит не так ярко! Гляньте-ка, только метку на скатерке оставляет подле себя и все!
Стрельцы и служащие Тайного приказа тут же обступили диковинный предмет со всех сторон, и, осмелев, принялись по очереди до него дотрагиваться.
— И что ж сие есть-то? — покачивая головой удивился Никита Проскурин, — а Савелий Никонорович?
— Полагаю, что сей предмет является одной из диковинок принадлежащих нашему последнему арестанту, который пришел на выручку первому, доставленному сюда тобой и Иваном.
— Во как! — удивился Никита. — Выходит, я не напрасно проявил бдительность, а Савелий Никонорович?
— Полагаю, что не напрасно! Пойдем-ка, Никита с тобой потолкуем о первом твоем арестанте. — И они отправились в приемную, притворив за собой дверь.
Савелий Никонорович уселся за стол, предложив стрельцу расположиться на лавке против него.
— Расскажи-ка мне Никита про девицу Марийку, которую ты встретил вместе с нашим первым арестантом, и которая называла себя Куренцовской холопкой. — Задал он ему свой первый вопрос.
— А чего про нее рассказывать-то? Обычная вроде девка.
— Расскажи, как она выглядела.
Никита, немного призадумался, после чего довольно точно описал портрет Марийки.
— Нет, подумал Савелий Никонорович, вчера со вторым арестантом была другая девица, если верить тому, как описали ее подчиненные. Хотя, они были так напуганы, что вполне могли и ошибиться.