— Дядька Василий, не перейти мне с лукошком-то, того и гляди перетянет, уж больно тонкое бревно-то! — крикнул вдогонку Василию четырнадцатилетний подросток Дмитрий, которому предстояло вслед за своим старшим товарищем перейти по бревну на другую сторону широкого ручья.
— Иди, иди Митреха, не робей! — подбодрил его староста Василий.
— А как перевернусь с лукошком, чай не соберем опосля грибы-то, а их ведь вон сколько!
— Да, что ты робеешь, Митрий, я-то вон, прошел, а в моем лукошке грибов поболее твоего будет!
— Ты, дядька Василий, вон какой худой, да ловкий, а мне нипочем не перейти, чтоб не обронить.
— Ах ты горе мое! — запричитал Василий, и, поставив свое лукошко на землю, поспешил на выручку Дмитрию.
— Добыча ноне у нас и впрямь хороша, жалко будет, коли обронишь, чего уж там, давай перенесу. — Василий, взяв у него лукошко, снова направился через ручей по бревну.
— Да ты, Митреха, и впрямь еле плетешься! — укорил паренька Василий. — Никак притомился от безделья. По грибы ходить, это тебе не пни корчевать, или ты супротив такого занятия?
— Да, что ты дядька! И вовсе я не притомился, просто задумался чуток вот и отстал.
— А вот и брешешь, вижу, что притомился! — крикнул Василий, подстрекая паренька.
— В другой раз возьму по грибы кого-нибудь другого, а тебе поручу пни корчевать, видать оное занятие таким как ты больше по душе приходится.
Дмитрий, не поняв шутки старосты и опасаясь, что он и впрямь больше не возьмет его с собой по грибы, словно с цепи сорвался, и, обогнав своего наставника, стал бегом взбираться на овраг, за которым как раз и находились их временные поселения.
— Ну что, притомился, притомился? — хвастливо воскликнул он, поднявшись в считанные минуты на самый верх и с победным видом поглядывая оттуда на Василия.
— Ладно, шустер, нечего сказать, — ответил тот, снисходительно поглядывая на паренька.
— А что, дядька, давай подшутим над нашими? Прибегу я сейчас вперед тебя и скажу, что ты ноне в лесу заблудился!
— Ну, и дурак ты, парень, они же волноваться будут, особенно моя Любава.
— Да не успеют они поволноваться-то, ты следом и явишься.
— Что за шутка такая глупая, неужто тебе и впрямь этого хочется?
— Хочется, дядька, хочется!
Вот дурной-то! — подумал Василий и с любовью взглянул на паренька, который доводился ему родным племянником.
— Ну, коль хочется, так беги!
Дмитрий ринулся, было, вперед, однако тут же остановился как вкопанный. И Василий, наблюдавший за ним снизу, выругался, увидев, как племянник ни с того ни с сего остановился на самой вершине оврага и выронил из рук свое лукошко с грибами.