Настя вздохнула и покачала головой, после чего снисходительно улыбнулась.
— Ну, мать Тереза, с тобой не соскучишься!
После этого девушки, покопавшись в аптечке, к великому удивлению паренька, вытащили их нее какие-то неведомые предметы и бесцеремонно принялись стаскивать с него окровавленную рубаху.
— Ай! — вскрикнул он, когда Валерия прикоснулась к его ране ватой, смоченной перекисью водорода.
— Ничего, ничего! — подбодрила его девушка — потерпи немного, Боря. — И аккуратно обработав рану, приложила к ней два бактерицидных лейкопластыря.
— Ну, вот и все! — заключила она, удовлетворенно взглянув на свою работу.
— Ты, Боря, эти штучки не снимай дня два, понял?
Мальчишка отрицательно покачал головой, в знак того, что ничего не понял.
— Вот это, — Валерия прикоснулась к пластырю, — не трогай!
После этого Борис взглянул на нее с пониманием и кивнул.
— Есть хочешь? — спросила она.
Мальчишка встрепенулся, ибо слово есть ему было хорошо знакомо, а потом заинтересованно уставился на Валерию.
— Настя, достань ему чего-нибудь поесть, — обратилась она к подруге, у него такие голодные глазищи, просто жуть берет!
Настя открыла котомку.
— А что ему дать-то?
— Что-нибудь существенное.
Настя достала банку тушенки, упаковку сухарей и пару пакетов чипсов, разложив все это богатство перед пареньком.
— Я и сама голодная! — сказала она, нетерпеливо вскрывая упаковку с сухарями, и, вытащив один, тут же надкусила.
— Сейчас мы ему сделаем бутерброды с тушеночкой. Сухари, правда, с изюмом. Ну, да ладно! Ему сейчас не до таких тонкостей. — И она принялась вскрывать банку с тушенкой.
Мальчишка с изумлением уставился на диковинное угощение, и лишь только первые запахи консервированного мяса, вырвавшиеся наружу из закупоренной банки, долетели до его носа, непроизвольно им зашмыгал.
Справившись с банкой, Настя разложила перед мальчишкой несколько салфеток и принялась за изготовление бутербродов, однако в поле ее зрения попали руки Бориса.
— Господи, ну и ручищи! Ты что, из кочегарки сбежал?
Валерка, вели ему помыть руки! Посмотри, они у него черней грязи! Да и лицо заодно!
Валерия проворно вскочила с земли, потянув мальчишку за руку.
— Пошли, Боря. От этой, — Валерия указала на Настю, — ничего не получишь, пока не умоешься!
Она достала из своей котомки мыльницу, и, окинув паренька с ног до головы, зацепилась взглядом за его волосы.
— Послушай, Настя, может ему и голову помыть? У него она такая грязная, что цвета волос не разберешь!
— Ты серьезно? — Настя оторвалась от своих бутербродов, разглядывая всклоченную шевелюру паренька.