-За нашу и вашу свободу! Кругом кипят такие дела! Международный империализм протянул свои скользкие щупальца по всей планете! Мы не можем оставаться в стороне! Настает время решительных сражений! На этот раз мы раздавим гидру!
-Победа будет за нами! - подначил его Алекс.
-Вот именно! Вот послушайте, какие стихи я написал сегодня ночью. Это будет в завтрашнем номере:
СТИХИ О СОВЕТСКОЙ КАПУСТЕ
Капуста гниет в огороде
Арбузы не зреют в лесу
Растет недовольство в народе
И голод замучил лису
Не нужен нам берег турецкий
Не нужен билет на трамвай
А нужен надежный, советский,
Пахучий, большой каравай!
А вихри враждебные веют
И водка с похмелья гнетет
В колхозе по-прежнему сеют
По-прежнему хрен что растет
Покуда подобной напастью
Российский народ окружен
Жуем "Стиморол" (он есть, к счастью)
И в этом успех заложон!
Как хочется выйти на пашню
С собой прихватив пулемет
Вокруг ведь свое все, все наше
И враг нас ни в жисть не поймет!
И в светлые дали дорога
Откроется вдруг и навек
Поскольку могёт очень много
Советский, простой человек!
-Ну, как? - с тайной радостью спросил Гавриил, прочтя до конца.
-Впечатляет..., - покровительствованно бросил Алекс, беря с вешалки полотенце, - Только я бы еще добавил несколько строк про женские прокладки - это сразу привлечет к вам большую женскую аудиторию. С этими словами он пошел умываться. До Минска оставалось минут сорок.
Гавриил подпер себе челюсть рукой и глубоко задумался над текстом.
Минск встречал Алексея Ивановича залитой солнцем и зеленью привокзальной площадью и слегка залитым памятником Ленину, указующим вечную дорогу страждущим.
Для начала Алекс подошел к стоящей на площади пивной палатке и заказал себе две кружки пива с оригинальным названием "Минскае". Погода способствовала, и первая кружка была проглочена с очевидным удовольствием, тем более, что на эту процедуру взирало недремлющее око В.И. Ленина. После этого Алекс достал сигарету и профессионально огляделся.
Таксистов на площади было море израилеванное, причем все в ожидании того, что сейчас к ним ринуться толпы измученных пассажиров. Почему-то так происходило крайне редко и то только в тех случаях, когда пассажир был до крайности перегружен носильными вещами, женой с детьми или сильно пьян. В остальных случаях выражение лица и других частей тела таксистов позволяло сделать вывод об упадке ремесла мастеров баранки и четырех колес.
Несмотря на это брать такси Алексу было нельзя: он не исключал, что ему в затылок или чуть ниже дышат агенты контрразведки, поэтому его маршрут мог быть вычислен довольно легко, а предстояло подобраться как можно ближе к границе Литвы, не возбуждая излишнего любопытства.