- Поклянемся пред Святым Георгием, что на своем корму отработаем на постройке ушкуев, станем холопами воеводы, а весной выйдем в поход - убережем Русь, веру нашу от разбоя поганых, вызволим из Орды полонян... Целуй крест!.. - закрестился, чмокнул, приподняв с груди, свой крест, запел молитву. Все попадали на колени, сняли шапки, целовали холодный обжигающий металл: железо, медь, серебро; бояре - золото.
По всей земле вятской прокатилось церковное воззвание, поднимая народ за свою честь, свободу и независимость...
Прошло более месяца, как воевода с боярином Андреем Воронцовым, взяв с собой охранную полусотню, метались по городкам, селам, деревням. В Хлынов, Орлов, Кокшару и в Верхнюю Слободу>31 шли работные люди, посошная рать. Везли корм, одежду. Каждого распределяли в сотню, устраивали в избу, двор. Начали рубить строевой лес, возить на берег Вятки, где тут же, среди костров, деревья разделывали - нужно было успеть настроить корабли - ушкуи, и много.
На этот раз Андрей Андреевич Воронцов остался в Хлынове - смотреть за всем этим...
Воевода с товарищем своим, с двумя десятками воев и с возчиками на девяти порожних санях - розвальнях выехал за железом в Песковку к Пахомию Лазареву и в Усолье за солью - без них нельзя - они всему голова.
Константин Юрьев не просто хотел взять запасы железа и соли, но и наладить их производство, чтобы в течение зимы обеспечить ими себя.
Санный путь по реке еще не укатан, на лед выходить опасно, поэтому ехали по берегу. Идти было трудно; лишь на восьмой день подошли к Летке - притоку Вятки.
Тяжело лошадям, людям. Морозные дни сменились метелями со снегом - потеплело, но лучше бы колючий снег, холод...
Впереди ехал, протаптывая дорогу, Иван Заикин с десятью воями, за ним воевода, Игнат Репин; замыкали пустые подводы, запряженные цугом - девять пар, снова верховые вои на серых мохнатых лошадках.
Константин Юрьев сидел на рослом рыжем жеребце, то и дело вытирая с усов и бороды липучий снег - лисья шапка по самые брови. Он с беспокойством всматривался в вечернюю вьюжную мглу: "Скоро ли?.." - но впереди ничего, кроме широкой спины вятского воя и вихляющего зада пегой кобыленки, не видел. "Заездит, эдакий мерин, кобылу! Куда смотрит Иван? Надо в первой же деревне заменить..."
Караван потянулся на высокий материковый берег, где среди засыпанных снегом елей притаилась деревенька - три избы.
Чуть ниже по Вятке, на той, правой, стороне - Летка, уходящая своими истоками в полунощную сторону.
Переночевав, они разделятся: товарищ его, Игнат, с одними санями и с пятью воями поедет в Усолье - в свою вотчину; воевода с остальными - в Песковку...