Дома я уже три года не была. А в прошлый раз четко дали понять — меня там видеть не желают. Вот только мама… Нельзя же из-за кучки придурков совсем забыть про свой дочерний долг. Хоть навещу ее.
— Полечу.
— Ой, как здорово, — захлопала она в ладоши. И перешла на шепот: — Заодно с Сери пообщаешься. По-моему ты ему понравилась.
А по-моему меня по дороге изнасилуют. Ну, сначала зачаруют, а уже потом…
Назад мы возвращались пешком — нечего пугать магов полетами сразу трех драконов. Братишки тащили наши вещи, а Иаллин никогда не мелочилась, но даже виду не подали, что им тяжело или они чем-то недовольны. Интересно, как она их так надрессировала?
Мы шли по широкой дороге, идущей сквозь лес. Вокруг пели птицы, летали толстобокие шмели, пахло свежестью и елками. Но все мигом померкло, когда меня уцепили за локоток, заставляя притормозить и позволяя Колину и Алле значительно обогнать нас.
Какое-то время мы шли молча, мне оно надо — первой с ним речи заводить? Пока Сери все же не выдержал.
— Ну и что такого занятного ты углядела?
Под бархатом его голоса не скрыть ни яда, ни стали.
— Колин и Алла… — продолжить я не могла, слова упрямо застывали в горле.
— Не вмешивайся.
И что мне на это отвечать? Она же… они…
— На самом деле мы ей даже не братья. Скорей уж внучатые племянники. Праправнучатые, если быть точным. Не знаю, говорила ли тебе эта Иаллин, но существуют четыре линии Алауэн. У Диар и Теоденуса было пятеро детей, двое из них Алауэн Ту. Четверо сыновей и одна дочь. Мы с Иаллин принадлежим разным ветвям. А такие союзы у нас разрешены. Алауэн слишком заботятся о своей крови.
— Все так серьезно?
— Для Колина — да.
— Поэтому вы и приставили меня к ней? — посмотрела я в красивое лицо Сери.
— Мы уже говорили тебе, зачем это сделали. Ты размышляешь над вопросами, ответы на которые давно найдены.
— Только мне о них забыли сообщить, вот и приходится все додумывать. Значит вот откуда эта повышенная забота о дальней родственнице. Колин охраняет то, что, по его мнению, принадлежит ему.
— Для дракона это нормально. Мы всегда охраняем свои сокровища, — блеснули золотом глаза из-под ресниц.
— Сери, прекрати. Я рассталась с последними иллюзиями о вас с ударом клинка под ребра. Это, знаешь ли, очень неприятно.
— И при чем здесь это? — приподнял он темные брови.
— А при том. Сокровища вы охраняете, но ломаете игрушки. А мне слишком хочется жить.
— Тебе никто не собирается причинять вред. — Он еще и злится!
— Мне еще раз напомнить про кинжал?
Ну все. Стоило раньше думать, прежде чем заводила со Змеем философские разговоры.