Она понятия не имела, как он туда попал, если только…
Если только кто-то не подумал, что ей придется защищать себя. А из этого следовало то, во что невозможно было поверить. Кто мог это сделать, кроме Сэмми? Он несколько раз сказал такое, что шокировало ее, особенно его предупреждение насчет Джордана. Может, он хотел, чтобы она нашла револьвер и заставила Джордана раскрыть свои карты?
— Джордан, не надо, — умоляла она. — Они хотят, чтобы я умерла, и они хотят, чтобы меня убил ты. Пожалуйста, поверь мне. Они даже подбросили мне револьвер в сумку.
Она расстегнула молнию на кармане, чтобы показать ему. Вот! Это ее доказательство! Они пытались подставить ее.
— Видишь? — тихо прошипела Анджела, но все, что видел Джордан, пока ее рука поднималась из рюкзака, это черный силуэт смертоносного металла. Он видел рукоятку полуавтоматического револьвера 380 калибра, его дуло, похожее на глаз циклопа, и дьявольски красивую убийцу, тянувшуюся за оружием.
Первой мыслью было выстрелить ей в руку, чтобы выбить револьвер. Он закричал, чтобы она остановилась, умолял ее остановиться, но к тому времени неподвластный импульс привел в движение двигательный нерв. Остановиться Джордан уже не мог. Сознательной команды мозга стрелять не было. Он не сознавал, что нажал на курок. Пистолет выстрелил. В то время, когда ее огромные, испуганные глаза застыли в ореоле крохотной красной точки, пистолет выстрелил.
***
Вечерний воздух отяжелел от запаха лилий, а теплый бриз нежно распространял чудесные ароматы в каждый уголок и щель старого, увитого цветами крыльца. Белые лепестки кружились и опадали, отчего воздух еще больше наполнялся их сладким вкусом и воспоминаниями о лучших днях. Днях, не омраченных болью и сожалением. Джордан стоял в темноте, вспоминая ночи, когда он, будучи ребенком, спал здесь в гамаке, и летние дни, когда его родители сидели во дворе на садовых алюминиевых стульях, потягивая лимонад и отдыхая за чтением газет. Как он скучал по тем временам. Чего бы он только не отдал, чтобы вернуть их, пусть даже в воспоминаниях. Но успокаивающие образы затерялись в скрипе деревянной лестницы. На ступеньках стояла одинокая фигура, и Джордан почувствовал, как его выворачивает наизнанку, когда луч лунного света упал на лицо мужчины. Шрамы от ожогов казались еще более гротескными, чем он их запомнил, но агент до сих пор выставлял их напоказ, как будто поклялся, что это именно то, что должен видеть весь мир.
Джордан вышел из тени. Это было рассчитанное движение. Он хотел, чтобы Поджигатель тоже вышел. Хотел видеть лицо этого человека, но агент не последовал его примеру.