Сейчас я могу смотреть в зеркало без желания быть кем-то еще, — писала она Джордану. — Иногда я даже мигаю.
Последнее письмо Джордан получил пару недель назад, и в нем она выражала сильное желание вернуться в реальный мир и снова увидеть его, если он будет готов к этому. Но она не определилась с датой, и стиль письма казался обезличенным.
Именно тогда у него появилось первое подозрение, что ее чувства могли измениться наряду с другими изменениями. Ему было трудно ответить на это письмо. На само деле письмо, уже на половину законченное, лежало сейчас в его кармане.
Взгляд Анджелы упал на чемодан, и Джордан поторопился объяснить:
— Музыкальный фестиваль, — сказал он — Надо было что-то делать.
— Ты вообще скучал по мне? Это звучит глупо, но я не могу не спросить об этом.
— Скучал ли я по тебе? — Боль, которая охватила Джордана, почти сбила его с ног.
— Каждую минуту, Анджела. Их больше пятиста тысяч в году, ты знаешь это? И я должен был прожить каждую из них без тебя.
Он почувствовал раздражение. Он страдал без нее, и ему не понравилось страдать, независимо от того, чему он смог научиться благодаря этому.
Женщины, кажется, справляются с этим гораздо лучше мужчин. Могут терять и находить себя.
Он не игнорировал ее испытание. Она тоже страдала, всю свою жизнь, больше чем он когда-либо страдал или даже будет страдать. Но ее страдания не были вызваны исключительно им, и это выводило его из себя. Он хотел быть абсолютный центром ее вселенной, ее солнцем.
Господи, что за огромное эго?
Мужчины — глупые, эгоистичные ублюдки. А влюбленные мужчины еще хуже. Им необходимо, чтобы каждая мысль женщины, каждое ее чувство было связано с ними. Или, по крайней мере, этой женщины. Но сейчас, проведя целый год без нее, он хотел компенсировать каждую минуту, и это означало, что каждая минута с момента ее возвращения должна быть заполнена.
Однако, он не успел высказать ей все эти мысли, потому что совершенно неожиданно его внимание отвлекла маленькая желтая ракета, которая пронеслась над головой Анджелы и вылетела в открытую дверь.
Она пригнулась и посмотрела наверх:
— Что это было? Птица?
— Это Птичка, — ответил Джордан.
— Птичка? — она смотрела на него широко распахнутыми от удивления глазами, — Птичка может летать?
— Я позволил ее крыльям срастись обратно.
— О, Джордан! О, Господи! — Анджела обхватила себя руками, она почти выкрикнула эти слова.
Джордан решил, что она снова собирается упасть в обморок, как это было, когда Анджела впервые увидела подрезанные крылья.
Секунду спустя он уже стоял рядом с ней. Он не мог позволить ей пройти через это снова. Из всех людей, он был уверен, она поймет.