«Отвратительно!» — говорили они, описывая самые непрезентабельные и ужасные поступки друг друга.
Пенни всегда удавалась эта шутка.
Но, в конце концов, они доросли до новых эпитетов, и тогда появилось новое слово — безнадежный. И Джордану оно очень подходило.
Он был безнадежен.
— Гав, гав, гав…, - послышался лай из другой комнаты. Птичка изображала собаку.
Пенни воздержалась от лая в ответ. Попугаю не нужно было дополнительного поощрения, а кроме того, Пенни была в том настроении, когда ее мысли свободно кружились в ее голове, и она хотела посмотреть, к чему они приведут. Она загрузила посудомоечную машину, с потрясением вспоминая самые дикие поступки брата. Это просто выводило ее из себя, когда все девчонки в школе вешались на Джордана.
Некоторые даже пытались подружиться с ней, только для того, чтобы быть приглашенными в гости. И когда это удавалось, тупые идиотки жеманничали и хихикали в любой момент, когда Джордан замечал их.
И он, изверг, этим пользовался.
Все было настолько просто для ее старшего братца, и это изрядно волновало Пенни, самого близкого для него человека.
Джордан был очень умен и красив: квадратная челюсть, зеленовато-синие глаза, заколдовывающие всех вокруг.
Было просто чудом, что он вообще смог закончить колледж, в то время как все девушки просто висли на нем. Но Джордан никогда не был святым. Он пользовался всем, что ему предлагали; девушки становились в ряд, а он перебирал их с таким безрассудством, которое просто не могло не привести к беде. А когда беда пришла, она оказалась намного страшнее, чем ожидала Пенни.
Джордан немного пофлиртовал с соседской девчонкой, которая уже давно была влюблена в него по уши. Она была слишком молодой и ранимой, и он знал это, но когда он порвал с ней, то она совсем отчаялась и была все время подавлена. Никто, включая и Джордана, не догадывался, насколько подавленной она была, пока девушка не наложила на себя руки. Это был горький урок, научившей его ответственности, и к лучшему или худшему, но Джордан уже никогда не стал прежним. Он прекратил паясничать. Он должен был найти способ справиться с трагедией, и медицинская школа стала выходом. Его приняли, в первую очередь потому, что он был гением по части изобретений, и он углубился в учебу, избегая свиданий или чего-то, отдаленно напоминающего романтические отношения с женщиной.
Его преданность сделала его таким хирургом, которым он был сегодня, а его битва за спасение жизней, заставляла Пенни гадать, возможно ли, что таким образом он пытался компенсировать потерю одной жизни. Он приносил себя в жертву во имя остальных, но Пенни переживала, что в его жизни нет любви и близости, которых он заслуживал. Казалось, что он все еще пытается искупить свою вину, и зациклен на том, чтобы починить, то, что уже починить нельзя.