Портия пожала плечами. Роман был вдвойне рад, что на этот раз на ней был лифчик.
— Не знаю, — ответила она.
— Но вы ее видели? Я знаю, что у вас нет отношений, но вы, должно быть, видели ее.
— Лица я не видела. Не видела ту сторону. Она прячет ее под волосами.
— Знаю. Я видел ее однажды, на расстоянии. Она все время делает так? — Он посмотрел на доску тяжелым невидящим взглядом. — Тогда оно, должно быть, плохое.
— Может быть, и нет. Оливия имела привычку закрываться у себя в комнате, когда у нее в юности выступали прыщи. Можно переменить тему разговора? С вашей стороны не совсем хорошо, когда вы с девушкой, говорить о ее старшей сестре.
— Я думал, мы просто друзья.
— Даже так. Ваш ход.
Немного было сказано в течение трех следующих партий, а затем Портия отбросила волосы назад и спросила:
— Как вы думаете, Роман, я похожа на нее? Немножко?
Роман посмотрел на нее и отвел глаза.
— Может быть. Думаю, что около глаз. У вас другие волосы. Светлее и не такие длинные.
— Да, у меня они естественные.
— Вы хотите сказать?.
— Что она их красит? Конечно! Разве вы могли не разглядеть? Думаю, это означает, что я тогда была права.
— Правы?
— Думая, что вы никогда не спали с ней.
— Но как… О, я понимаю, что вы имеете в виду. Но не знать, что она красит волосы, не означает… Это могло быть в темноте.
— С Оливией? Никогда! Оливия слишком любит себя, чтобы заниматься любовью в темноте.
— Мне нужно дубль-два или четыре-два, — промямлил Роман. — Ну-ка, кубик, выбрось!
— У Оливии также больше здесь, — настаивала Портия, делая вращательные движения у себя перед грудью. — Это важно для некоторых мужчин.
— У вас красив… очень хорошая фигура, Портия. — Ему не хотелось, чтобы она затрагивала тему грудей Оливии. В последний раз, когда он ее видел вблизи, одна из них была… Он почувствовал, что всякий раз, когда он будет видеть груди женщины, в его памяти будет всплывать образ этой жестоко рассеченной плоти.
Портия сказала:
— Не думаю, что вы обратили внимание на мою фигуру, ведь мы «просто друзья».
— Нужно быть слепцом. — Роман усмехнулся. Ему было тяжело, но он усмехнулся. — Вы очень хорошенькая девочка, Портия.
— Я уже не «девочка».
— И уж вряд ли просто «хорошенькая». Можно еще вина?
— Конечно, можно. Наливайте. Может быть, еще чего-нибудь хотите, «друг»?
— Спасибо, я съел много пиццы.
— Может быть, позже? Может быть, ты захочешь чего-нибудь позже? — Она сидела прямо. Даже если под хлопчатобумажной рубашкой у нее и был бюстгальтер, то он должен быть очень тонким.
Роман откашлялся и посмотрел на часы:
— Портия, становится поздно — или даже рано.