— Ну, что они могут подумать, Роман?
— Что ты, что ты и я…
— Ну Роман? — Она убрала ногу и, запрокинув голову, громко рассмеялась. — Здорово я тебя раздразнила, Роман? — Убрав ногу, она рискованно балансировала на краешке стола. Триш доставала бы кончиками пальцев до пола, если бы просто вытянула ноги, но она сидела, широко их раздвинув, как будто оседлав невидимую лошадь.
Она раскачивалась так, будто могла в любой момент упасть на Романа, угодив ему между ног. Если бы такое произошло, то ему пришлось бы ее ловить. Куда бы попали его руки? Черт бы побрал эту бабу!
Триш балансировала, подтянув одно колено к подбородку, поставив каблук на стол и обхватив ногу руками. Так она, конечно, не упадет, но толстый шов на джинсах должен был причинять ей боль, так как буквально впивался ей между ног в…
— Ты что, думаешь, я тебя дразню? Вовсе нет! Это маленькие девочки занимаются тем, что дразнят мальчуганов, а мы взрослые, не так ли, Роман? Нам не стоит играть в эти глупые игры.
— Я не обвиняю тебя в том, что ты меня дразнишь, — ответил он.
— Ты слишком хорошо воспитан. И даже если я расстегну еще одну пуговицу, ты не будешь считать, что я тебя дразню, да, Роман?
Он сглотнул слюну, но ничего не ответил.
— Роман, ты из тех, кто предпочитает грудь или ноги? Для меня это не имеет значения. Ведь и с тем и с другим у меня все в порядке, не так ли? — Она вытянула поднятую ногу вдоль края стола.
— Ты… ты очень привлекательная женщина, — проговорил он.
— Грудь и ноги? Роман, ты наблюдал за мной, когда я работала? Ты что, подсматривал?
— Я — э…
— Думал о них? — спросила она, приподняв свои груди ладонями. — Когда четыре пуговицы расстегнуты, то такое движение…
— Да. Покажи мне, — прохрипел Роман, стараясь вновь овладеть ситуацией. Разве не этого она ждала от него?
— Ты ведь напористый, не так ли? Мне это нравится. Очень хорошо. — Она оперлась руками позади себя, запрокинула голову и два мягких шара ее грудей почти выпали из-под расстегнутой рубашки.
— Если в тебе достаточно мужчины, Роман, остальное ты сделаешь сам.
И он сделал.
Сначала он овладел ею на столе, потом — на полу и наконец, по ее предложению, — в зале ресторана. Она заставила его вытащить из кабинки стол, и затем он овладел ею, когда она, широко расставив ноги, встала на две скамейки. Роман чувствовал, что его спина вот-вот сломается в этой полусогнутой позе, которую ему пришлось принять. В третий раз это всегда занимает больше времени. Но он не собирался сдаваться, как бы ей того ни хотелось. Ей едва ли понравилось бы, пойди он на попятную.