Дэвид подошел к двери в башню. У его ног лежало тело рыцаря, огромный кулак все еще сжимал меч. Меч не покрылся ржавчиной, и доспехи по-прежнему блестели. К тому же наплечник рыцаря был украшен веточкой каких-то белых цветов, не совсем увядших, и Дэвид предположил, что труп лежит здесь совсем недолго. Ни на шее, ни на земле вокруг не было крови. Дэвид мало что знал об отрубании человеческих голов, но ему казалось, что хоть какая-то кровь должна быть обязательно. Он гадал, что это за рыцарь, есть ли у него на кирасе эмблема или девиз, как у Роланда, чтобы можно было узнать, кто он такой. Огромное тело лежало грудью вниз, и Дэвид усомнился, что у него хватит сил его перевернуть. Но все же он решил, что надо узнать имя мертвого рыцаря на случай, если удастся отыскать способ сообщить кому-нибудь о том, что с ним произошло.
Дэвид встал на колени и глубоко вздохнул, готовясь сдвинуть тело, а затем изо всех сил налег на доспехи. К его удивлению, останки рыцаря довольно легко перевернулись. Доспехи, конечно, были тяжелыми, но не такими, как могли быть с человеческим телом внутри. Перевернув их, Дэвид увидел на кирасе изображение орла, в когтях у которого извивалась змея. Дэвид постучал по доспеху костяшками пальцев. Звук был такой, словно он стучал по мусорному ведру. Похоже, латы были пустыми.
Но нет, это была не просто оболочка. Переворачивая доспех, Дэвид и услышал, и почувствовал внутри какое-то движение, а когда заглянул в отверстие наверху, где когда-то была голова, то увидел там кожу и кости. В том месте, где была отрублена голова, верхушка спинного хребта была белой, но и тут не оказалось крови. Останки рыцаря внутри доспеха почему-то превратились в пыль, истлев так быстро, что не успел завянуть цветок, который погибший носил, возможно, на счастье.
Дэвид хотел убежать из крепости, но понял, что шипы вряд ли расступятся перед ним. Сюда можно войти, но выйти отсюда нельзя, и, несмотря на все сомнения, он все-таки снова слышал зовущий мамин голос. Если она и правда здесь, он не может бросить ее.
Дэвид перешагнул через павшего рыцаря и вошел в башню. Наверх вела каменная винтовая лестница. Он тщательно прислушивался, но сверху не доносилось ни звука. Дэвид хотел позвать маму или Роланда, но боялся, что о его приближении узнают обитатели башни. Впрочем, они наверняка и без того знают, что он в крепости, и сами открыли перед ним проход сквозь терновник. И все же разумнее было не шуметь, так что Дэвид промолчал. Он вспомнил силуэт, мелькнувший в горящем окне, а еще сказку о колдунье, зачаровавшей женщину на вечный сон в сокровищнице, пока ее не разбудит поцелуй. Могла ли эта женщина быть его мамой? Ответ ждал его наверху.