— Так вы хотите сказать, что это вы пытались отравить Белоснежку?
— Мы просто хотели, чтобы она какое-то время поспала, — сказал Собрат Номер Два.
— Какое-то очень долгое время, — уточнил Номер Три.
— Но зачем? — спросил Дэвид.
— Скоро сам увидишь, — сказал Собрат Номер Один. — Как бы то ни было, мы скормили ей яблоко: ням-ням, баюшки-баю, ах-ах, «мы ее теряем, но жизнь продолжается». Мы положили ее в гроб, окружили цветами и маленькими рыдающими крольчатами — ну, сам знаешь, все эти штучки, как вдруг появился этот долбаный принц и поцеловал ее. У нас тут и принца-то никакого поблизости не было. Он возник черт знает откуда на своем чертовом белом коне. А потом слез и набросился на Белоснежку, как гончая на кроличью нору. Не знаю, о чем он там думал, когда решил мимоходом поцеловать странную, вроде как мертвую женщину.
— Извращенец, — фыркнул Собрат Номер Три. — Таким место в дурдоме.
— Короче, притащился он на своем белом коне, как большой надушенный чехол на чайнике, и влез в чужие дела. Дальше, как тебе известно, она проснулась, причем — о-о-о-о! — в ужасном настроении. Принц получил изрядную выволочку, и это после того, как она врезала ему за «непозволительные вольности». Пять минут он ее послушал и, вместо того чтобы жениться, снова влез на своего коня и скрылся в лучах заходящего солнца. Больше его здесь не видели. В яблочных штучках мы обвинили местную злую мачеху, но в итоге получили урок: если уж ты собираешься ложно обвинить кого-то в дурном деле, убедись, что ты выбрал подходящего человека. В общем, был суд, мы получили условные приговоры за подстрекательство при отсутствии доказательств, а еще нас предупредили, что если когда-либо что-нибудь случится с Белоснежкой — хоть она ноготь сломает, — то нам крышка.
Чтобы Дэвид понял, о какой крышке идет речь, товарищ Собрат Номер Один изобразил затягивающуюся на его шее петлю.
— Ой, — сказал Дэвид. — Но это совсем не та сказка, какую я слышал.
— Сказка! — фыркнул гном. — Кому-нибудь другому будешь рассказывать, как «стали они жить-поживать да добра наживать». Похоже, что у нас много «добра»? Нет у нас никакого «добра». Живем-поживаем да зла наживаем.
— Надо было оставить ее медведям, — хмуро произнес Собрат Номер Пять. — Уж они-то умеют организовать хорошее убийство.
— Златовласка, — одобрительно кивнул Собрат Номер Один. — Это классика, настоящая классика.
— О, она была отвратительна, — сказал Собрат Номер Пять. — Право, их не в чем упрекнуть.
— Подождите, — возмутился Дэвид. — Златовласка убежала из медвежьего дома и больше туда не возвращалась.