Охотница дала ему чаю, затем попыталась накормить мясом, но он плотно стиснул зубы. Мясо сильно пахло дичью.
— Это оленина, — сказала охотница. — Ты должен поесть. Силы тебе понадобятся.
Однако Дэвид не разжимал зубов. Он думал о девочке-олене и ощущал прикосновение ее кожи. Кто знает, что за ребенок был частью животного? Возможно, это плоть девочки-оленя и охотница раскромсала обезглавленное тело, чтобы позавтракать свежим мясом. Дэвид не мог это есть.
Охотница оставила свои попытки и дала ему хлеба. Она даже освободила Дэвиду одну руку — так, чтобы он смог поесть самостоятельно. Пока он ел, она принесла из конюшни клетку с лисом и поставила ее на стол рядом с Дэвидом. Лис смотрел на мальчика, как будто сознавал, что скоро произойдет. Пока они разглядывали друг друга, охотница принялась собирать все необходимое. Это были лезвия и пилы, бинты и тампоны, длинные иглы и мотки черных ниток, трубки и склянки, а также сосуд с вязкой прозрачной жидкостью. К нескольким трубкам она присоединила кузнечные мехи — «на всякий случай, чтобы сдержать кровотечение» — и подогнала кожаные ремешки под маленькие лапы лиса.
— Ну и что ты думаешь о своем новом теле? — поинтересовалась она, закончив приготовления. — Это прекрасный лис, молодой и проворный.
Лис, скаля острые белые зубы, пытался перекусить прутья клетки.
— Что вы сделаете с моим телом и его головой? — спросил Дэвид.
— Я высушу твое мясо и добавлю к моим запасам на зиму. Я выяснила, что можно успешно присоединить голову ребенка к туше животного, но не наоборот. Мозги животного не в состоянии приспособиться к новому телу. Они не могут правильно двигаться, так что охотиться за ними неинтересно. Вначале я выпускала их забавы ради, но больше не трачу на это время. Однако кое-кто из уцелевших еще бродит по лесу. Мерзкие существа. Иногда они встречаются на моем пути, и я убиваю их из жалости.
— Я думал о том, что вы сказали вчера вечером, — осторожно начал Дэвид. — О том, что все дети мечтают побыть животными.
— А разве не так? — спросила охотница.
— Мне кажется, так, — согласился Дэвид. — Я всегда хотел стать конем.
Похоже, это заинтересовало охотницу.
— Почему конем?
— Когда я был маленьким, то читал истории о существе под названием кентавр. Это наполовину конь, наполовину человек. От шеи и выше у кентавра голова и туловище мужчины, и он мог держать в руках лук. Кентавр был силен и прекрасен, и он был превосходный охотник, потому что совмещал силу и скорость коня с мастерством и хитростью человека. Вчера вы были проворны на своем скакуне, но все же вы не одно целое с конем. Разве ваш конь не спотыкается иногда, не скачет куда-то против вашей воли? Мой отец в юности занимался верховой ездой, и он рассказывал мне, что лошади сбрасывают даже лучших всадников. Будь я кентавром, я совместил бы в себе все лучшее от коня и человека, так что на охоте никто бы не смог от меня убежать.