— В смысле воткнуть его в человека? Э… нет. — Клеменс подумала о Льюисе. — Но, наверное, я смог бы… если бы сильно испугался.
— Отлично, — сказал Станье и потянулся за элем. — Ешь давай.
— Сначала вы, сэр. Вы проголодались.
— Так и есть. Двое суток крошки во рту не было.
Станье отрезал кусок сыра и подвинул тарелку к девушке.
— Почему, сэр? — Клеменс отрезала себе немного сыра и поняла, что в желудке еще осталось пустое место.
— В карманах пусто, — откровенно признался Станье. — Если бы не Мактирнан, пришлось бы мне искать честную работу.
— Да… здесь честной работой не пахнет, — вырвалось у Клеменс.
— Неужели? — В мерцающем свете фонаря его синие глаза изучающе смотрели на девушку. — А ты скор на суждения, юный Клем.
— Пираты убили моего отца, захватили его корабль. — Клеменс опустила голову, стараясь выглядеть как можно более печальной. Это оказалось не так уж трудно.
— Понимаю… И тебе пришлось жить у дядюшки, который колотил тебя почем зря?
Натан наклонился вперед и взял ее за подбородок, разглядывая синяки.
— Слышал пословицу — из огня да в полымя?
— Да, сэр.
Клеменс с трудом подавила желание прижаться щекой к его теплой руке. Она устала, была напугана и хотела всего лишь, чтобы кто-нибудь обнял ее, сказал, что все будет хорошо. Но этот мужчина вряд ли смог бы утешить ее. Где-то в глубине души у Клеменс теплилась надежда, что в один прекрасный день она встретит человека, которому сможет доверять. Она так устала… больше чем просто устала — она измучена до предела. Клеменс почувствовала, что на глаза наворачиваются слезы. Ей не в ком было искать утешения, доверять она могла только себе.
Станье, кажется, наконец наелся.
— Я отнесу посуду.
— Нет. Ты не будешь шляться по кораблю ночью. По крайней мере, пока. — Натан взял у девушки поднос. — Посмотри в той сумке, там простыни.
Что за пират станет носить с собой чистое постельное белье, подумала Клеменс, склонившись над сумкой. Однако в ней действительно обнаружились чистые простыни, пусть даже заштопанные. Клеменс накрыла ими пухлые тюфяки, скатала одеяла и устроила из них подушки, еще пару простыней положила сверху — в качестве одеял. Потом она закрылась в тесной каюте, пропитавшейся не слишком приятными запахами. Если завтра ей нечего будет делать, нужно найти щетку и хорошенько отдраить этот закуток.
И все же, несмотря на всю свою неприглядность, каюта давала ей возможность уединиться, спрятаться. Клеменс не могла себе даже представить, как бы ей удалось выжить на корабле среди мужчин, не будь у нее этого пристанища. Она открыла иллюминатор и с наслаждением вдохнула свежий морской воздух. Умывание подождет, ей теперь хотелось только одного — спать. Еще ей хотелось проснуться утром и понять, что все это было только сном. Можно ли ей уже лечь спать, или Станье еще что-нибудь понадобится? Когда Натан вошел в каюту, Клеменс клевала носом.