Дэйв мило болтал на светские темы. Он был гостеприимен и весел, к Роуз относился внимательно, но без покровительства.
Хохоча над его шутками, Кайен вдруг поймала себя на мысли, что уже давно так хорошо не отдыхала.
— Кстати, а что все-таки вы пишете? — поинтересовалась она.
Дэйв выглядел как нельзя более равнодушным, когда включил монитор. Неожиданно его рука задела ее руку, и между ними словно бы пробежала искра. Кайен нахмурилась и на всякий случай отодвинулась подальше.
— Я уже говорил, — бодро ответил Дэйв. — Великий американский роман.
Вращаясь в богемной среде, Кайен прекрасно знала, что писатели весьма ранимые люди, но она и представить не могла, что они настолько скрытные. Его ответ был очередным штампом. Ну и пусть. Она не будет лезть в его душу.
— Я не думаю, что вы боитесь, будто мы с Роуз способны украсть ваши идеи?
Губы Дэйва расползлись в улыбке.
— Ну это вряд ли. Просто для любого писателя считается дурной приметой рассказывать о своей новой книге до того, как она будет закончена.
Из своего прошлого опыта Кайен знала, что верить мужчинам не следовало. В принципе ее не касается, о чем он там пишет. Она предполагала, что, как и многие из писателей, которых она знала еще по Нью-Йорку, Дэйв не сможет написать ничего более-менее серьезного.
— А что вы сами любите читать? — неожиданно спросил он, меняя тему.
Кайен пришлось задуматься. Этот вопрос не из тех, на которые она привыкла отвечать. Многие, слишком многие полагали, что она чересчур легкомысленна, чтобы читать что-нибудь серьезнее глянцевых журналов с простенькими статьями. Да и правда, вкус ее был весьма непритязательным. Раньше она читала все подряд. В колледже ей очень понравилась классика, которую английские учителя предлагали для домашнего чтения. За свою же карьеру модели она едва ли прочитала хоть одну стоящую книгу — времени не хватало. А теперь, когда она вернулась домой, она не могла читать все подряд — ее мать была сосредоточена на религиозной литературе и так и норовила приобщить к ней дочь.
— Это от многого зависит, — ответила она. — Я бы с радостью прочитала одну из ваших книг. В каком жанре вы работаете?
— Я бы определил его как нечто среднее между литературой художественной и мистицизмом.
Господи, как же ее нервируют эти размытые ответы!
Чувствуя себя ужасно глупо, она рискнула задать вопрос:
— А что называют художественной?
Любой образованный человек должен был это знать, но Кайен не знала, хотя интуитивно чувствовала, что популярная литература, которую она так любила читать, вряд ли имела много общего с романами Хемингуэя и Джека Лондона.