— Кто говорит? — настороженно спросил он.
— Тот, кто все знает.
— Что знает? — увильнул он.
— То, что знаете вы. Вы и я, только мы с вами.
Он прекрасно держал себя в руках. Я не услышал ни звука. Но он не подозревал, что уязвим с другой стороны. Я удерживал подзорную трубу на нужной высоте с помощью двух толстых книг, положенных на подоконник. Я увидел, как он рванул ворот рубашки, словно тот невыносимо сдавил ему шею. Потом прикрыл глаза рукой, как закрываются от слепящего света.
Его голос твердо произнес:
— Я не понимаю, о чем вы говорите.
— Как это о чем? О бизнесе, конечно. Ведь я на этом кое-что
заработаю, верно? Чтобы это не поползло дальше.
Мне не хотелось, чтобы он догадался о роли окон. Они все еще были мне нужны — и сейчас более, чем когда-либо.
— Позапрошлой ночью вы допустили маленькую оплошность со своей дверью. Хотя, может быть, ее приоткрыл сквозняк, не знаю.
Удар попал в самую точку. Провод донес до меня судорожный вздох.
— Вы ничего не видели. Там нечего было видеть.
— Дело ваше. Только зачем мне идти в полицию? — я слегка кашлянул. — Ведь я за это ничего не получу.
— О, — вырвалось у него. И в этом возгласе прозвучало некоторое облегчение. — Вы хотите… со мной встретиться? Я вас правильно понял?
— Да вроде бы лучше и не придумаешь. Сколько вы можете захватить с собой?
— У меня здесь только долларов семьдесят.
— Сойдет, остальное можно потом. Вы знаете, где находится Лейксайд-парк? Я сейчас неподалеку от него. Может, там и встретимся? — На это требовалось примерно полчаса. Пятнадцать минут туда, пятнадцать обратно. — У входа в парк есть маленький павильон.
— А сколько вас? — предусмотрительно спросил он.
— Только один я. Это выгодно — держать язык за зубами. Ни с кем не нужно делиться.
Видно, это ему тоже понравилось.
— Я сию минуту выхожу, — сказал он. — Все-таки неплохо узнать, о чем речь.
Никогда я так пристально не следил за ним, как теперь, когда он повесил трубку. Он тут же шмыгнул в крайнюю комнату, в спальню, к которой последнее время даже не приближался. Скрылся в стенном шкафу и через минуту появился снова. Видимо, он что-то достал из какого-то тайника, которого не заметили даже сыщики. Еще до того, как этот предмет исчез под его пиджаком, по движению его руки, как бы качнувшей насос, я понял, что это такое. Пистолет.
«Мне повезло, — подумал я, — что я не жду сейчас в Лейк-сайд-парке свои семьдесят долларов».
Свет в комнате погас, и он отправился в путь.
Я позвал Сэма.
— Я хочу, чтобы ты кое-что для меня сделал, но это связано с некоторой опасностью. А если уж говорить честно, это чертовски опасное дело. Ты можешь сломать ногу или получить пулю и даже попасть в полицию. Мы с тобой не расставались десять лет, и я никогда не обратился бы к тебе с подобной просьбой, если бы мог сделать это сам. Но я не могу, а сделать это необходимо. Выйди с черного хода, — продолжал я, — перелезь через загородку и попробуй по пожарной лестнице забраться в ту квартиру на четвертом этаже. Одно окно там не заперто.