— Волнуетесь ли вы перед прыжками?
— Волнуюсь, — очень просто ответил он. — Волнуются все: и те, кто совершает первый прыжок, и те, кто прыгал сотни раз. Все же человек — существо сугубо земное. И потом волнение волнению рознь. У офицера, например, оно особого рода: беспокоиться за себя он подчас не успевает — волнуется за своих подчиненных, за выполнение задачи.
— А бывает, что бойцы отказываются от прыжков?
— Бывает, — сказал неохотно Дорохин. — Встречаются такие случаи. Это ведь совсем не простое дело — прыгнуть с парашютом. Человек, повторяю, существо земное…
— И как же поступаете в таком случае?
— Снимаем с прыжка, и все. Ну, а потом добиваемся, чтобы в следующий раз прыгнул. Нет, конечно, не крутыми мерами, не взысканиями и нудными «проработками». Постепенно закаляем волю этого человека, убеждаем его в полной надежности техники, заставляем поверить в самого себя, в собственное умение и отвагу. Тут не один я — все отделение, весь взвод — агитаторы и верные мои помощники. Вы поговорите с солдатами и сержантами: только и ноют, что им мало дают прыгать…
Мне показалось, что десантники, отправляясь в полет, слишком уж нагружены, У каждого за спиной и на груди тяжелые ранцы основного и запасного парашютов, у некоторых в придачу — рация; на поясе подсумки с боезапасом, ручные гранаты, электрофонарь и обязательный для десантника нож; через плечо автомат или гранатомет.
— Конечно, нелегко все это носить на себе, да и не просто носить — совершать многокилометровые марши, вести бой, — согласился со мной заместитель командира части по тылу, мужчина геркулесовского роста, весельчак и балагур. — Но иначе нельзя, — тут же сказал он. — Сброшенные в глубоком тылу противника, часто в незнакомой местности, десантники, как правило, сразу же вступают в бой, ведут его подчас в полном окружении с превосходящими силами врага и, естественно, не могут знать, как долго этот бой продлится, представится ли возможность получить с воздуха запасы и подкрепления. Отсюда — бережливость и экономия, неприхотливость, привычка переносить любые походные тяготы — качества чрезвычайно важные для парашютиста-десантника.
Во время прошлой войны был такой случай, — рассказывает он. — Большую группу наших парашютистов сбросили в тылу поблизости от узловой железнодорожной станции. Дело было перед большим наступлением противника на этом участке фронта, и разгром важного железнодорожного узла если не срывал всего наступления врага, то, во всяком случае, крепко дезорганизовал бы работу вражеского тыла. Сил у гитлеровцев было вдесятеро больше, чем у нас, сопротивлялись они отчаянно и ожесточенно, и все же десантники ворвались на станцию, забитую эшелонами с грузами и солдатней, разгромили ее в пух и прах и еще два дня и две ночи отбивали контратаки фашистов. И это в глубоком тылу врага, в окружении, при полном отсутствии какой-либо возможности получить подкрепление… А потом что? Потом они с непрерывными боями пробивались к своим. И пробились…