Теперь он часто слушал эфир. Точнее, тишину, изредка нарушаемую помехами.
В этот раз его зацепило сильнее, чем обычно. Он долго сидел, думая о своем. О том, что всегда взашей, как глупость, как бессмысленные мечты. Брат близнец земляка Мясника, поселившийся у него в голове, не понимал, какой прок ему от того, что где-то еще на Земле есть люди, похожие на людей (хотя, на какой к черту Земле — в регионе и соседних вряд ли реально поймать передачу из Бразилии, сколько бы там волны ни отражались от ионосферы). На хрена они нужны, эти люди, не будешь же их жрать?
Звук взорвал тишину, как бомба, хотя объективно находился на пределе слышимости.
Тук-тук.
«Это еще что за?…».
Зверья он не боялся. Наоборот, рад бы был встрече — мясо ему не помешает. Все равно он неуязвим в своем доме. Конечно, любой нормальный homo sapiens проникнет сюда без труда. Но и к встрече с человеком он был готов. Выпрыгнет через окно в палисадник и или убежит, или выйдет гостям в тыл. А если припрут… что ж, придется продать свою жизнь подороже.
Но пока он выжидал. Прошло около минуты.
«Может, показалось?», — подумал Данилов. В наступившей тишине он слышал биение собственного сердца. И еще один странный звук, своеобразный ассонанс: «тик-так, тук-тук».
Снова. Где-то во дворе. Ему не могло померещиться.
Он удивился своему страху. «Спокойно, старик. Это тебя надо бояться. Страшнее тебя на десятки километров в любую сторону никого нет».
Тук-тук-тук.
Он не спешил подходить к двери, через нее могли выстрелить. Вместо этого он подошел к окну, которое не было заколочено и выходило в палисадник. С улицы его было почти не видно. Тут был не стеклопакет, а самодельная деревянная фрамуга. Он отогнул гвоздь, открыл ее и протиснулся наружу.
Прижимаясь к стене, Саша обошел дом. Рыхлые, еще не растаявшие сугробы на месте кустов то ли крыжовника, то ли смородины заслоняли его от того места, где находился некто. Но там, посреди двора, было пусто.
«Нервы, батенька, нервы…».
В этот момент звук раздался снова, и Данилов определил его источник.
У дровяного сарая на земле сидела черная ворона и долбила клювом кровавую лужицу на том месте, где он три дня назад разделал пойманную собаку.
Эдгар По отдыхает.
С проклятьем Александр побежал в дом; не стрелять же в эту дрянь дробью. Но когда вернулся с воздушкой, птица уже делала прощальный круг над двором. Данилов со странной злостью сделал по вестнику несчастий три выстрела, но тот улетел прочь.
Он решил попасть обратно в дом через дверь, и еще в сенях услышал голос.
Из дома.
«Ну все. Глюки пошли», — подумал Александр и вспомнил про радио. Бегом он влетел в комнату и остановился у приемника. Но из-за собственного топота успел услышать только последние фразы.