А ровно через месяц «Вечно смеющийся человек», представитель ГРУ в Кабуле, вызвал его на ковер, и приветствовал навытяжку, козырнув по-американски — широко, от непокрытого лба: «Герою нашего времени!..» Перед ним на столе лежал свежий выпуск «Красной Звезды», испещренный по тексту густым маркером. Гюго перевернул газету головой к Дрепту и ткнул пальцем в подзаголовок. Очерк назывался «Заговоренный» и занимал три четверти газетной полосы. Подзаголовок «Одиссея капитана Дрепта» заставил героя очерка залиться такой густой краской, как это было с ним лишь раз в жизни, в детстве, когда родители отправили его на лето в село к тетке. Тетка, закатав рукава мужской рубахи, заправленной в юбку, варила компоты на зиму. Перед ней, во дворе у глиняной печи стояла корзина с белой черешней. Наспех расцеловав племянника, тетка кинулась в хату за консервными крышками, а племянник, не отдавая себе отчета, хватанул из корзины полную горсть и быстро сунул в карман, забыв, что он дырявый. Тетка сделала вид, что не видит, как из штанины племянника одна за другой скатываются к ноге ягоды.
«Да мне и в голову не пришло, что он по мою душу», — обескуражено развел руками Дрепт.
«Ну да, ну да, — поддразнивал Чмелюк, — прилетел человек с большой земли в занюханный Лянгар посмотреть, как доблестная группа из огнеметов коптит камень, испить вашего гнусного пойла и поговорить о погоде. Они ведь там в Москве забыли, когда последний раз ходили в баню, пили ишачью мочу, разбавленную тормозной жидкостью, и спали в казармах».
«Нет, Толя, честно, я ни сном, ни духом. Это недоразумение, ты же сам нас свел, — оправдывался Дрепт. Гюго, конечно же, прикалывается. Ему наверняка телефонировали из штаба Армии, а, может быть, из самого Генштаба. Поздравляли. Хорошая реклама льстит и полковнику, и генералу армии, и министру обороны. Только никому из них не придет в голову, что Дрепту из-за этой рекламы от стыда хоть сквозь землю провалиться.
«Ты тут не кокетничай, — прервал его Чмелюк. — Читай!»
Его вечная, точно приклеенная улыбка всегда и всех обманывала. Хорошая, удобная улыбка, но такой дар человеку их профессии дается от рождения. Дрепт, как на уроке скорочтения, пробежал газетные столбцы строго по вертикали, сверху вниз, отложив в памяти по ходу дела географические названия, имена, цифры. Пока он дочитывал, они крутились в мозгу в самых немыслимых, на первый взгляд, абсурдных сочетаниях, распадались, создавали новые комбинации, но, закончив читать, Дрепт снова развел руками. Он не мог взять в толк, где прокололся. Конспирация соблюдена — его назвали не спецназовцем, а десантником. А на все остальное существует военная цензура.