За поворотом открылся новый отрезок узкой безлюдной улочки, если не считать выглядывающих друг из-за друга белесых тополиных стволов. Прапорщик уже исчезал за синей железной калиткой в кирпичной стене, за ним, как нитка за иголкой, проскользнуло во двор и отделение Ярового. Юра Алмазов с первой БМД оседлал очередной уличный изгиб, одну машину Месяцев остановил у дома роженицы, третья сама осталась у поворота, который они только что прошли. Прикрылись. А на самом деле — заперлись. А сверху молочной крышкой гробика все гуще опускается туман. Тьфу-тьфу-тьфу, конечно, но на поддержку авиации в случае чего рассчитывать не придется. Что там у Григория Ивановича?
Месяцев заглянул во двор. По нему бродили куры вперемежку с утками, на правах хозяев загнав в углы и под навесы бойцов. Из-под ног шуганулся целый выводок белоголовых котят. На скрип калитки направилось сразу несколько стволов, но узнав командира, десантники одновременно кивнули на дверь в добротный кирпичный дом: там все происходит.
— Вроде померла, которая рожала, — прошептал Яровой, оказавшийся ближе всех к командиру.
— Прапорщик там один?
— Да.
— Что-то долго… раз умерла, — озабоченно поглядел на закрытую дверь капитан.
Поправил великоватый бронежилет — свой оставил, согласно табелю положенности, в роте, здесь пришлось одеть лучший из остатков. Прошелся несколько раз пальцами по усам, приглаживая их идеально подбритые склоны. Не за фельдшера волновался: в доме ему опасность не грозит, хозяева должны понимать, что в случае чего разнесутся эти стены по кирпичику, — боезапаса хватит. Но то, что стоит-топчется на месте взвод, что уходит время… Внезапная зачистка тогда дает эффект, если на нее брошены значительные силы, позволяющие блокировать село и переворошить каждый угол в каждом доме. Не задерживаясь ни около старых, ни около малых, ни около больных. А производить проверку тремя отделениями — только самих себя охранять. Прав был фельдшер, проскочили бы с ветерком и забыли. Не получилось. Долго думал. Теперь не хватало еще грех на душу брать за неудачные роды.
Дверь распахнулась, из нее высунулся пожилой бородач в папахе, безумно оглядел двор и снова исчез внутри дома. Ни привета, ни ответа на мучивший Месяцева вопрос. Но Иваныч-то должен понимать, что долг — долгом, а думать надо и о живых. Чтобы они остались живы.
Выглянул на улицу. Механик-водитель тут же протянул ему потрескивавший от помех в радиосети шлемофон.
— Я — «Сатурн»-лично, на связи, — пытаясь устоять на сухом местечке у забора, перегнулся к броне капитан. Заколебал этот комполка…